И в следующий раз вымой руки после того, как ограбишь покойника.
Яростно крестясь, сторож отпрянул. Фауст же погасил свою вспышку гнева и двинулся прочь, но сбавил шаг, чтобы напоследок крикнуть через плечо:
- И как следует вычищай грязь из-под ногтей!
В повозке у Вайклифа внезапно начались конвульсии.
- Нет! - пронзительно кричал он. - О Господи, защити меня от его смеха, убереги от его зубов! - Он вскинул руки со скрюченными пальцами. Вагнер удерживал его, придавливая к соломе, а Фауст помогал, привязывая руки Вайклифа со своей стороны. - Меня лижут языки пламени ада, а черные псы бегают вокруг с ухмылками. О, как болит живот. О, его зубы!
Всю дорогу до монастыря Вайклиф жаловался на демонов.
Единственное место во всем городе, где не было уныния, - это чумная кухня монастыря Святой Екатерины.
Лица горели от возбуждения и жары; насельницы кипятили для своих пациентов воду для питья и варили в огромном котле кашу-размазню с яблочной подливкой. Запахи яблок, овса и дуба смешивались с ароматом поджаренного хлеба и свежевыстиранного белья, которое перед просушкой протаскивали через отжимные ролики. Здесь трудились не покладая рук двадцать с лишним монахинь, и все до единой прекрасно понимали серьезность своей работы, да к тому же они как-никак были женщинами. В воздухе витало веселье.
Вот доказательство, если, конечно, оно кому-нибудь нужно, - сказал Мефистофель, - что истинное счастье приходит лишь от удовлетворения, что ты виртуознее своих соперников, и уверенности, что эти ублюдки знают об этом.
- Магистр Фаустус. - Из отведенного для больных помещения выплыла Мать Святых Уз Христовых, грозная управительница, из тех, перечить которым - себе дороже. За ней по пятам шла пухленькая и отчего-то кажущаяся совсем домашней монахиня. - Можно ли попросить вас провести встречу с новыми членами нашего ордена?
- Новыми членами ордена? - удивленно переспросил Фауст. - Когда большинство приличных семейств сбежали, а те, кто остался, прячутся?
- В последние дни у нас появилось несколько переобращенных, - ответила мать Святых Уз с явным удовлетворением. - Все они из Святой Клары.
- А-а-а…
Обитель Святой Клары отвергла помощь Фауста. Он знал, что оно так наверняка и будет, но все же публично обратился к ним, чтобы нельзя было отрицать, что он пытался это сделать. В их распоряжении была больница, тогда как у монахинь Святой Екатерины ее не было, и это обстоятельство делало их - формально - его союзниками. Тем не менее они были слишком старомодными, чтобы допустить использование его указаний. Таким образом, заранее зная, что ему не удастся уговорить их мать-настоятельницу, Фауст, не стал прилагать максимум усилий для убедительности доводов, равно как и не слишком суетился в этом плане. Он рассказал ей вполне достаточно, чтобы она могла убедиться в действенности его методов, но все же она отвергла возможность их использовать.
