Эдит слегка застонала во сне.
— Бедняжка, — прошептала Оливия, направившись к кровати. Она опустила прохладную ладонь на лоб Эдит. Горячий, но лихорадки нет. Оливия нежно убрала спутанные кудряшки с изможденного лица Эдит и ласково сказала:
— Жестоко будить тебя сейчас, но мне нужно ненадолго уйти. Как ты себя чувствуешь?
Девушка пошевелилась, и боль вспыхнула с новой силой, морщинки пролегли между светлыми бровями. Она с трудом приоткрыла лишь один глаз и хрипло проговорила:
— Кажется, получше.
Это была явная ложь. Оливия улыбнулась и строго-настрого запретила себе плохо думать об Эдит. Она вполне допускала, что ее невестка — просто дура. Как и любая женщина, пожелавшая выйти за Ральфа. Однако Эдит по крайней мере обладала твердым характером.
— Ты храбрая девочка. Надеюсь, тебе скоро станет полегче, ты уже заставила себя выпить немного чая. Может, поешь гренок? Или овсянки?
— Сейчас утро?
— Да. Раздвинуть занавески?
— Как хочешь, — равнодушно прошептала Эдит.
Оливия, подойдя к окну, слегка тронула тяжелую занавеску. Солнечный свет хлынул в образовавшийся зазор. Абиссинский ковер, отполированная мебель и шелковые французские обои заиграли красками. Эту уютную комнатку, выдержанную в голубых и кремовых тонах, словно специально подбирали для светловолосой Эдит, лежащей под балдахином. Но сейчас для девушки это не имело ни малейшего значения. Морщась от боли, она приподняла дрожащую руку, чтобы прикрыть от света заплывшие глаза.
Оливия вернулась к кровати.
— Позволь, я осмотрю тебя, — нежно сказала она. Оливия присела на краешек кровати, откинула одеяло и впервые увидела все повреждения при свете дня. Теперь она ясно увидела, что сотворил Ральф, и в ней буквально забурлил гнев. К нему примешалось удивление. Малышке Эдит все же достало мужества сбежать. У девушки не было ничего, кроме одежды, и она в таком ужасном состоянии проехала весь путь до Челси. Оливия покачала головой:
— Просто не верится, что ты осмелилась прийти сюда. У тебя могло быть внутреннее кровотечение. Что заставило тебя пойти на такой риск?
— Риск? — прошептала Эдит. — Остаться там было намного рискованнее.
— Да, но почему ты пришла именно сюда? Мы ведь едва знакомы. Что, если бы ты во мне ошиблась? Если бы я отказалась тебя принять? Или приняла сторону своего отвратительного братца?
Слабая улыбка, коснувшаяся губ Эдит, быстро померкла — ссадины все еще беспокоили девушку.
— Я нисколько не сомневалась в вас. Весь мир знает, что вы — заступница всех обиженных и обездоленных.
