- Нет-нет, просто уберите со стола.
На их лицах отразилось разочарование, и одна из них спросила:
- И все?
- И все, - кивнул я.
Девушки мигом убрали со стола и ушли.
Костя сидел в кресле с сигаретой в одной руке и радиотелефоном в другой. Уставившись в потолок, он шевелил губами.
- Номер забыл? - поинтересовался я.
- Вот еще, - ответил Костя, - просто я его вспоминаю.
- А если не вспомнишь?
- Исключено. Вас, простых урок, этому не учат, а мы, профессиональные шпионы, владеем приемами запоминания. Без этого - никуда. Так что сейчас… сейчас… Есть!
- Вспомнил?
- Вообще-то вспоминают то, что забыли. А я с помощью особых приемов извлекал информацию из долговременной памяти.
- Хорошо. Извлек?
- А как же!
- Ну-ну…
Костина манера разговора иногда до боли напоминала мне Наташу. Вот и сейчас, когда он проехался насчет тупых урок и ловких шпионов, я словно наяву увидел перед собой свою сумасшедшую компаньонку по смертельным прыжкам и ужимкам.
Почувствовав легкую грусть, я вздохнул и спросил:
- А скажи мне, Костя, почему это ты разговариваешь, как Наташа? Может, вы с ней, как бы это сказать, некоторое время провели вместе?
Он невесело улыбнулся и, помолчав, ответил:
- Нет, не провели, хотя когда-то я очень этого хотел. - Он помолчал и добавил: - Нас было пятеро друзей. Мы и в универе были вместе, и в училище… Ну и, понятное дело, у нас выработался свой язык, своя манера выражаться. А потом мы с Наташей ушли из ФСБ, а из тех троих, кто там остался, двое погибли, а Мишка застрелился. Так что теперь из нашей когда-то веселой и дружной компании остался только я один.
- Извини, - сказал я.
- Да ладно, о чем ты говоришь, - ответил Костя. - Ну что, звонить?
- Давай, - согласился я и тайком посмотрел на опустевший стол.
Хотелось еще пива, но нужно было хотя бы выдержать пристойную паузу.
Что я - алкаш какой-нибудь, что ли?
Костя набрал номер и приложил трубку к уху.
Потом он нажал на кнопку громкой связи, и в номере стали слышны гудки, потом раздался тихий щелчок, и мужской голос поинтересовался с еврейским акцентом:
- Вам кого?
- А мне тебя, Сеня.
- И что? Кто это?
- С тобой говорит Вениамин Апполинариевич Ментиков, - четко и раздельно произнес Костя.
Настала тишина, которую нарушало только дыхание Лившица, звучавшее в динамике телефонного аппарата.
- О Господи, - наконец сказал он уже без всякого местечкового акцента, - жили, не тужили… Что тебе нужно?
- Да ты не беспокойся, ничего особенного.
- Знаю я ваше «ничего особенного». А потом - контейнеры, микропленки и прочая херня.
