— Коля, эта овца изгадит тебе всю машину, — заметила она, когда Николай распахнул правую дверцу «Паджеро», поставленного почти впритирку к крыльцу, и принялся затаскивать медсестру на заднее сиденье. — Она мокрая.
— Хм. — Над разрешением этой проблемы Коля долго не мучился. Просто содрал с Оксаниных плеч халат, зацепил пятерней за ворот ночнушки и резко дернул вниз, моментально превратив нарядную шелковую сорочку в обычную тряпку. Всего два четких движения, всего пара секунд, и вот перед Николаем стояла на коленях абсолютно голая медсестра Федоренко.
— Чувствуется опытная рука, — не удержалась от ехидного замечания Тамара. — Где натренировался?
— Ну уж всяко не со Светланой Петровной. — Ногой Николай пододвинул к Оксане обрывки рубашки. — На, подотрись. И лезь в тачку. Не заставляй тебя бить.
Пожалуй, медсестре было уже на всё наплевать. Бить, не бить — какая теперь, собственно, разница?
Она всхлипнула, завалилась на бок и замерла. Коленки поджаты к самому подбородку, тело, кажется, принадлежит не человеку, а какой-то гигантской мокрице.
«Почему такое белое? — непроизвольно подумалось Тамаре. — Потому что такая темная ночь? Как нельзя более подходящая для приведения в исполнение смертного приговора?» — Она оторвала взгляд от медсестры и только сейчас обратила внимание на то, что шагах в пяти от машины маячат трое охранников. С интересом пялятся на бесплатное шоу. Пялятся, но и только. Если здесь вершит правосудие Николай, их, охранников, место в сторонке.
— Поднимайся, шалава! Подотрись! — Коля несильно приложился огромным ботинком к голой заднице (белой-белой), и Оксана громко икнула.
— Сдай ее нам в аренду. На пятнадцать минут, — подал голос один из охранников, но Николай не обратил на него внимания. Левой лапой зацепил Оксану за волосы, правой — подхватил под тощую жопку и…
— Оп-па! Сученка!
…без малейших усилий, легко, словно кошку, зашвырнул в «мицубиси».
— Садись в машину. Я схожу вымою руки, — бросил он Тамаре и шагнул на крыльцо. И уже открыв входную дверь, наконец удостоил вниманием ночных сторожей. — Всё, публика. Шоу закончено. Идите к себе, отпирайте ворота. Мы сейчас выедем. А про то, что сейчас видели, никому ни гу-гу!
И Коля выставил перед собой пудовый кулак размером со средний кочан капусты. Неизвестно, разглядели ли в темноте этот жест охранники или нет, но все трое немедленно развернулись и послушно поплелись открывать ворота. И следить за тем, чтобы на вверенной им территории «Простоквашина» всё было спокойно и тихо.
