именно произошло. А внушительный внешний вид появившегося из «пятерки» шкафообразного «качка» не внушал субтильному, чуть сутуловатому Настиному ухажеру ни малейшего оптимизма в благополучном исходе классического инцидента.
– Это Ивар Витте, мой сокурсник по университету! – уцепившись пальцами за другой край воротника, торопливо затараторила девушка. – Он просто вызвался по-дружески проводить меня после лекций до дома! Увидел, что у меня нет с собой зонта, а погода… ты сам видишь, какая… Ну, не скрипи зубами, прошу тебя! Сейчас я его отправлю назад, и мы с тобой спокойно, без нервов, обо всем поговорим! Ладно? Господи, ты меня вообще слышишь, Влад?!
– Слышу. Садись в машину. Мы сами разберемся.
– Что… ты собираешься делать? – испуганно охнув, попятилась Настя. – Нет, не надо!!! Я ни в чем перед тобой не виновата, честное слово!!!
Но Невский, легко освободившись от захвата, поймал ее за запястье. Чуть стиснул: крепко – но так, чтобы не осталось синяков.
– Садись в машину, я сказал. – Отвернувшись от блондина, Влад бросил на девушку такой раскаленный, испепеляющий, не терпящий возражений взгляд, что Насте сразу стало не по себе. – Ничего я с ним не сделаю. Если сам не захочет, – чуть шевеля губами пообещал Влад. – В машину, я сказал! Мокрая уже вся… как…
– Я прошу, только без рукоприкладства, – пискнула Настя и, не в силах дальше сопротивляться такому психологическому натиску и вообще произнести еще хоть слово, открыла заднюю дверь «пятерки» и села в пропитанный густым ароматом бензина и ее же собственных духов салон машины. Переминающийся с ноги на ногу возле дома блондин, осознав, что рухнули последние надежды на благополучный исход эксцесса, окончательно потерял самообладание, развернулся и, изо всех сил стараясь, чтобы его уход не выглядел как трусливое бегство, направился к выходу со двора. Не оборачиваясь, однако непроизвольно все ускоряя и ускоряя шаг. Когда до спасительной арки между домами, ведущей на проспект, оставалось всего десяток шагов, сзади послышалось прерывистое дыхание бегущего человека и короткий, не оставляющий никаких иллюзий хриплый приказ:
– Стой!.. стой, твою мать!
Витте остановился. Обернулся, продолжая держать над собой огромный черный зонтик-тросточку. Такой широкий, что Невскому, сокращая дистанцию до минимума, поневоле пришлось зайти под купол.
– Куда это ты так поскакал, альбинос? – хмыкнул Влад, вглядываясь в побледневшее, с дергающимися желваками, тонкой щелью рта и длинным прямым носом худощавое тевтонское лицо блондина. Узнать в этом костлявом угловатом типе латыша можно было с первого взгляда.
