Нестабильный еще в ноябре рейтинг реалити-шоу наконец устоялся, аудитория не увеличивалась, но и не уменьшалась, что, похоже, устраивало и телекомпанию, и спонсоров.
Сенявин никакими «записками» больше не баловал, служебного рвения не проявлял, и я был ему благодарен уже за то, что он не лезет ко мне со своими претензиями и прожектами.
Наверное, все так бы и шло дальше – ни шатко ни валко, без реформ и накачек начальства, как весной у Главного обнаружили рак, и он умчался в Германию, передав дела нагрянувшей из Москвы некой Софье Сергеевне Крауклис – эмансипированной особе, сразу вызвавшей у меня ассоциации с этакой анархисткой 1917 года в кожанке и с маузером в деревянной кобуре.
Софья Сергеевна взялась за телекомпанию круто. Не минуло и месяца с момента ее прихода во власть, как без церемоний были закрыты четыре показавшихся ей недостаточно перспективными проекта, а их руководство – репрессировано. Одних отправили в ссылку – на должности разъездных выпускающих, других и вовсе приговорили к высшей мере – увольнению. Кое-кто из старожилов компании, проработавший в ней с первого дня, тихо исчез. Зато в офисе все чаще и чаще мелькали новые лица.
По непонятным причинам и «Натуральное хозяйство», и лично меня Крауклис упорно игнорировала. На редакционных советах, планерках и совещаниях молча выслушивала мои лаконичные отчеты, а если потом и высказывала несущественные пожелания, то делала это исключительно через референта. Даже здоровались мы с Софьей Сергеевной молча – обменивались небрежными кивками. Создавалось впечатление, что Крауклис всерьез опасается, что, перекинувшись со мной парочкой фраз, можно подцепить от меня какую-нибудь заразу.
Нельзя сказать, чтобы меня такое положение вещей не устраивало. Как говорится, поближе к камбузу, подальше от капитанского мостика. Я ничуть не стремился установить с Крауклис более неформальные и доверительные отношения. Ко всему прочему, на это попросту не было времени. После полугодового творческого застоя Сенявин разродился очередным грандиозным прожектом. Очередной диверсией, которая на этот раз не вызвала у меня никаких возражений.
Вот уже две недели, как с энтузиазмом пироманьяков вся моя группа занималась подготовкой пожара в Бутылкино. К сожжению была приговорена небольшая избушка, вся вина которой заключалась лишь в том, что стояла она чуть на отшибе и относительно близко к реке. Избушку занимала отвязная юная парочка, больше всех остальных участников реалити-шоу предрасположенная к пьянству и свингерству.
