– Я предложил вам кофе. Теперь думаю, сыпать вам туда сахар или нет.
– Спасибо.
Полковник, так и не дождавшись ответа, опрокинул в чашку пару ложечек сахара.
– Если вы не хотите поддержать беседу, так хотя бы попейте кофе. Это может вернуть вас к жизни. – Когда чайник закипел, Гуров налил в чашку с кофе кипяток и поставил ее на стол перед Истибаевым. – Так какова роль Дибеловича в деле? Он организует поставку сырья?
– Не совсем. Отстрелом зверя занимается специальная бригада в Нижнеудинске. Там же зверя освежевывают и шкуры доставляют сюда. У себя на базе мы их обрабатываем.
– Кто эти люди в кожевенном цехе цокольного этажа? – задал новый вопрос Гуров.
– Для черновой работы мы нанимали якутов. Здесь у меня в цехе первоклассные спецы. У Дибеловича в тайге работает бригада – шесть человек из деревни под Нижнеудинском. Очень приличные охотники. В неделю они приносят до пятнадцати шкур рыси. Они же ведут первоначальную обработку шкур прямо после отстрела. Троих из этих парней я взял к себе на базу в Иркутск. Они живут здесь на территории. И отсюда их увозит Дибелович на промысел…
– А что после обработки? – Полковник прервал рассказ.
– После обработки везем шкуры по заказчикам.
– Этим как раз и занимался Дражайский, насколько я понимаю. Через Московское транспортное управление. Верно?
– Да, – снова вынужден был признать Истибаев.
– Хорошо. А когда он вошел в дело? – Гуров повернулся спиной к собеседнику и подошел к окну с чашкой кофе.
– С самого начала. Он вместе с Дибеловичем организовал это производство. Для перегона шкур требовались надежные перевозчики.
Истибаев встал из-за стола и подошел к тумбочке, на которой располагался чайник. Отыскав внутри пепельницу, он вернулся на место.
– Можно прикурить? – обратился он к Гурову, потянувшись за лежавшей рядом зажигалкой полковника.
Тот только кивнул.
– А вы лично были знакомы с Дражайским?
– Тесно мы не общались. На мне была непосредственно организация самого производства, подготовка к транспортировке и отправка. Дальше Дибелович все устраивал сам.
– Так какие у вас лично были отношения с Дражайским? – настаивал полковник.
– Я за все время с ним общался не более пяти раз. Ничего, кроме дела, нас не связывало. Да и то косвенно. У нас не было общих точек соприкосновения. Дибелович некоторые вещи держал под жестким контролем. Эту область он никому не доверил бы. Тем более, насколько я понимаю, у них с Дражайским были нормальные человеческие отношения. Если не друзьями они были, то, по крайней мере – приятелями.
