Пока я сижу, погруженный в раздумья, по моей комнате расхаживает маленький человечек. В нем всего метр росту, но он взрослый мужчина. На нем черный, как антрацит, костюм и лаковые ботинки, он носит островерхую зеленую фетровую шляпу и на ходу помахивает бамбуковой тростью. Иногда он показывает тростью на меня, и это означает, что я должен поспешить с рассказом о своей жизни.
Именно этот маленький человек в фетровой шляпе и побудил меня рассказать все, что я помню.
Когда я допишу свои мемуары, моим неприятелям будет труднее меня убить. Один только слух, что мемуары будут опубликованы, может нагнать страху даже на самых смелых. Пожалуй, стоит распустить такой слух.
Десятки диктофонных кассет надежно хранятся в банковском сейфе, я признаю это, но не скажу, где именно, у меня во всем полный порядок. На маленьких кассетах записана почти сотня голосов — столько людей уже признались, что у них есть повод меня убить. Некоторые угрожали мне открыто, все это тоже записано на кассетах, они пронумерованы с I по XXXVIII, к тому же я разработал подробный список, который позволяет быстро перемотать кассету до того места, где звучит нужный голос. Я оказался предусмотрителен, некоторые назовут это коварством. Не сомневаюсь, что именно слухи об этих маленьких кассетах охраняли меня последние несколько лет. Особую ценность мои маленькие чудесницы приобретут, когда будут дополнены этими записками.
Я вовсе не имею в виду, что мои откровения могут служить мне гарантией, охранной грамотой, да и кассеты тоже. Я собираюсь уехать в Южную Америку или куда-нибудь на Восток. В настоящее время я подумываю об одном острове в Тихом океане. Так или иначе, мне все равно придется жить изгоем. Но, по-моему, жить изгоем в большом городе грустнее, чем на маленьком острове где-нибудь в Тихом океане.
Я стал богатым человеком. Это меня не удивляет. Ведь я оказался первым в своей области, во всяком случае, я первый повел дело с таким размахом. Рынок был неограничен, и я все время поставлял на него свой товар. Я не преступал законов и даже умудрялся частично платить налоги, кроме того, я жил скромно и не пропаду, если мне и придется погасить значительную недоимку по налогам. Переводы денег были вполне легальны и для моих клиентов, хотя от чувства неловкости это их не избавляло.
Я понимаю, что с сегодняшнего дня стал изгоем и, следовательно, беднее многих других. Но я не поменялся бы судьбой с каким-нибудь учителем.
