На окне спальни и гостиной он установил решетки, но кухонное окно почему-то осталось неохваченным. И старуха повадилась, когда ей удавалось удрать из спальни, выкидывать оттуда посуду. Поскольку оно было не настолько велико, чтобы она протиснулась наружу, то мужчина, очевидно, и медлил с установкой решетки. Но на сей раз в окно полетела игрушка – надо полагать, нелюбимая. А может, самая любимая – старуха решила выпустить животное на свободу. И надо же тому стучиться, чтобы проклятый дракончик рухнул прямо мне в багажник!
Разобравшись и немного придя в себя, я поблагодарила женщин, села в машину, рядом устроился свекор, и мы поехали туда, куда собирались, – к окулисту.
– На него можно подать в суд, – неожиданно сообщил свекор, когда я притормозила у дверей клиники.
– На кого?
– На мужчину, Яшенька.
– Какого мужчину?
– Хозяина квартиры.
Свекор принялся вычислять моральный ущерб, который я понесла в результате падения дракона.
– Перестаньте, Альфонс Альфонсович, – я даже поморщилась. – Мы не знаем, кто он, как его зовут, что у старухи за диагноз. И у нас нет никаких доказательств морального ущерба.
– У нас есть свидетели, – упрямо сказал он.
Во рту у меня сделалось нехорошо – я вспомнила тепленькую водичку из-под крана. Следовало бы поскорее вернуться к злополучному дому и купить для бабульки десять, а лучше двадцать больших бутылей с фирменной питьевой водой, а также холодильник, где бы можно было ее охладить. Обычно я именно так и делаю. Когда я распутываю очередную уголовную историю и мне попадается свидетельница – приличная бабушка с безупречной репутацией, я сразу еду в ближайший супермаркет и закупаю ей продовольствия тысячи этак на полторы долларов. Добродетель должна вознаграждаться сразу и практическим образом. Деньги же бабушкам в руки давать, как мне кажется, опасно. У них у всех есть дети и внуки, которые спят и видят, как бы сама знаменитая любительница частного сыска Яша Квасильева приехала, задала два-три вопроса и оставила на буфете две-три сотенно-долларовые бумажки.
– Ну и что скажут эти свидетели? Что я испугалась большой плюшевой игрушки?
– Ты разбила затылок, Люсенька, – ласково сообщил он.
Я только рукой махнула.
– Мало ли где я могла его разбить?
Свекор посмотрел на меня с обидой и даже несколько презрительно.
– Я сам доведу это дело до конца, – сказал он. – У меня есть доказательство, что ты пострадавшее лицо. Я этого так не оставлю!
– Хорошо, хорошо, не оставляйте, но только сейчас нас уже ждет окулист, – ответила я. И действительно – он нас ждал.
