– В ушах звенит, – пожаловался Гоша.
– Так это кто-то вспоминает, – неуверенно предположила я.
– Не все время, а зазвенит и перестанет. Да еще что-то вроде мелодии вызванивает. Такое ощущение, правда, что не в самой голове, а снаружи, или даже за стенкой. Но за одной стенкой у меня вообще ничего нет, за другой – ванная, за третьей – большая кладовка для мебели, а за четвертой – звери. Конечно, и Афродита может заорать, и Георгий, бывало, пищит, но я-то их голоса знаю!
– И что за мелодия? – томимая неясным предчувствием, спросила я.
– Да вроде так… – он фальшово просвистел музыкальную фразу, и безумная догадка осенила меня. Мы пошли в – зверинец, встали у террариумов, и Гоша со своего мобильного набрал мой номер.
Засвиристело в Афродите.
Мы вызвали самых солидных ветеринаров и устроили консилиум. Можно было дать бедной крошке слабительного. Но врачи не ручались за успех и даже опасались – не сделать бы хуже. Лежит аппарат где-то в глубинах Афродитиного брюха – ну и пусть себе лежит, неужели у меня на другой денег не найдется?
Деньги, естественно, нашлись. А та тысяча долларов так и осталась у Гоши. Не напоминать же ему о такой мелочи.
Но Афродита с мобилкой – это еще цветочки, вот однажды Дусенька, которую выпустили побегать, заблудилась, испугалась настолько, насколько вообще способен пугаться крокодил, но тут следует учесть ее юный возраст, ведь она досталась нам двадцатисантиметровой, не так давно вылупилась из яйца, а у нас прожали… ой, сколько же она у нас прожила? Дусеньку, Афродиту, Мотю, Георгия, Марика и Бобика оставил мне шестой муж, так что это было… было…
Ой, к чему это я? Мне же мертвое тело искать, а я тут пытаюсь вспомнить, в каком году избавилась от шестого мужа!
Так, на чем я остановилась?
Оглашая криком окрестности…
Нет, я их уже огласила. Потом ко мне пришла Галка… Вот! Я искала ту Елизавету в Сокольниках, ради которой Раймондюкас хотел бросить несчастную Леночку, и притворилась, будто я регистратор из поликлиники и вношу ясность в документы!
ОЛ, нет, я кем-то другим притворилась…
А мобилка-то все пиликает!
Я кинулась шарить в сумке. На сей раз она обнаружилась в самом дельнем углу. Но тот, кто звонил, терпеливо ждал моего голоса.
– Иоанна Квасильева слушает, – скромно сказала я, увидев высветившийся и совершенно незнакомый номер.
– Ой, неужели?
– Да, да, это действительно я.
– Ой, я такая ваша поклонница! – заговорила незнакомка. – Я все ваши книги собираю, все издания! Ой, правда, это ваша фотография сзади на обложке? А то мне говорили – не ваша!
