– Красиво, – согласилась Люся. – А Дубинский?
Артем покопался в журналах.
– Вот – на террасе своей виллы с женой и тещей.
– Где тут жена и где теща? – искренне удивилась Люся. Маркиз в одних шортах принимал бокал с соломинкой от блондинки, а шатенка в темных очках удерживала за поводок мраморного дога.
– А кто их разберет… Ругал вроде обеих.
Люся вгляделась в подпись под снимком.
– Это не жена и теща, – обиженно сказала она. – Это он с двумя какими-то киноартистками…
– Вы и французский знаете?
Люся пожала плечами.
– Иногда документы с французского приходится переводить. У меня на работе словарь трехкилограммовый. Бывает, полдня с ним вожусь… Английский лексикон мне инсталлировали, я теперь французский ищу…
Артем испугался, что опять начнется компьютерный монолог.
– А вот тут Маркиз с членами жюри, – поспешил он подсунуть журнальный снимок.
Дьявольски элегантный Маркиз в белом смокинге и с сигарой о чем-то изысканно толковал с двумя седыми старцами и восьмидесятилетней дамой в бриллиантах. Как Артем и надеялся, Люсю больше заинтересовало платье. Она принялась листать журнал в поисках вечерних туалетов.
Ну дитя и дитя, подумал Артем, компьютерное дитя с натуральными кудряшками, мечтает не о сцене, международной славе и прочих призрачных благах, а о конкретной программе для своей машины. Сейчас – секретарша, через два года – референт, еще через два года – заместитель шефа по международным связям… И без всякой славы – полжизни за границей в лучших отелях, причем без чемодана российской тушенки в целях экономии валюты и без контракта с директором заграничного цирка, напоминающего по всем позициям китайскую грамоту – составлен на незнакомом языке и на основе неизвестных законов…
В дверь один раз стукнули, она распахнулась, и Кареев молча пропустил в номер Евгения Гридмана. Тот, еще чувствуя себя неловко, вошел и положил на свободный стул большой пластиковый пакет с мотоциклистами.
Артем сперва смотрел на него, как баран на новые ворота, потом понял, в чем дело – Гридман облысел.
– Женя, это я… – ошалело сказал Артем. – Входите… садитесь… будьте как дома…
– Добрый вечер, – ответил Гридман, но тут увидел, что показывают часы, и буйно расхохотался. Артем – следом.
– Ничего себе вечер, – заметил Кареев. – Ого!
Именно так он оценил всю роскошь на столе – огромное блюдо с четырьмя видами салата, разложенного горками, блюдо поменьше с кусочками и ломтиками разнообразного мяса под майонезом, и третье блюдо – с фруктами.
