– Откуда, позвольте спросить, такая информация? – ядовито осведомилась сотрудница центра.
– Да видно же! – Герка показал на фотографию покойного, которую обнаружил тут же, в центре, на обложке тоненькой брошюрки про гипноз и зомбирование.
Когда он вечером рассказал отцу про фотографию, тот призадумался.
– А что, Надюшка, может, у нас в самом деле Давид Копперфильд вырос?
– А я тебе о чем говорила? – возмутилась Надя. – Мне иногда страшно становится, такое он брякает!
– Ты знаешь, сколько зарабатывает Копперфильд? – спросил тогда Богуш. – А то еще был такой Ури Геллер. С Геркиными тройками, Надя, ему прямая дорога в факиры. Вот скажи, сын…
Это слово батька выговорил с особым удовольствием.
– Ну?
– Ты на юрфак хочешь?
– Ну… – Герка пожал плечами и сквасил рожу.
– Вижу. Вот на юрфак я бы устроил даже дауна – но тебе туда не надо. Иностранные языки?
– Какой смысл? – спросил Герка. – Через пять лет все будут спикать на инглише как Шекспиры. И переводчики пойдут в дворники – дружными колоннами.
Он вспомнил, что факультет во все времена был девичьим, и добавил – с большим, впрочем, сомнением:
– Или замуж…
– А немецкий? Испанский?
– Кому он нужен, этот немецкий…
– Менеджмент? Управление производством? Финансы? Ты что, банкиром не хочешь стать?
– Хочу, – честно признался Герка. – На две недели. Это, наверно, страшно скучно. А за две недели я там свой порядок наведу…
– Гриша, он ведь даже не знает, как сто долларов выглядят, – напомнила Надя. – Для него «банк» – пустой звук.
– Это правда? – изумленно спросил батька. – Надя, я же постоянно посылал деньги!..
– Рублями.
– Ага! Понял! – Богуш выскочил из-за кухонного стола, побежал в спальню, полез во внутренний карман висевшего на спинке стула пиджака. Вернулся он с портмоне в руке.
– Держи, сын. Вот это – один доллар, храню на счастье, но для тебя не жалко. Это – пять, это – десять… куда двадцатка задевалась… ладно, будет и двадцатка… Это – полсотни! А это – сотня! Забирай! И чтоб я больше от матери жалоб не слышал – живого доллара не видел!
Герка ойкнул.
Богуш радостно смотрел, как сын сгребает с кухонного стола банкноты.
– Что, Надюшка? Поднимем ребеночка? Сделаем из него настоящего мачо?
– Да ну тебя, – ответила Надя. – Хватит его баловать, нос задерет.
– Вот и замечательно!
Герка деньги припрятал в надежде найти нормальные курсы, чтобы летом походить и хотя бы разобраться в себе. Он хотел понять, что за голос иногда произносит в голове слова, которые прозвучат часа через два-три, а то и через неделю. Он также хотел знать, что означают линии на внутренней стороне век, прямые и округлые, которые образуют примитивные рисунки, где нет ни одной детали, а только суть…
