— Ну кто? — я изобразил на лице сосредоточенность, хотя все уже было готово заранее. — Отец, мать, брат. Но они далековато.
— Где?
— На хуторе. Возле Ливанов.
— Еще кто?
Охранник начинал терять терпение. Пусть позлится, это тоже мне на руку. Я рискую в крайнем случае зуботычиной, а запутав его, увеличиваю свои шансы на выигрыш.
— Еще квартирная хозяйка, — «вспомнил» я.
— Кто такая?
— Гриета Страздынь. Телефонистка с центральной. Я у нее снимаю комнату.
— И она опознает?
— Думаю, да. При ней были куплены.
— Ну смотри! Если ты только вздумал водить меня за нос… — Он выразительно потряс мощным кулаком. — Таврис, беги в католический приют на Кавалерийской. Там телефон. Позвони нашим, пусть приведут.
— Так начальник ее и отпустил! — подначил я. — Она ж на государственной работе.
— Ничего! — Свиные глазки, оказывается, умели и улыбаться. — Мы одно слово знаем. Не только ее отпустит — сам, если понадобится, следом прибежит… Гимназию кончил, а не понимаешь простых вещей!
Я промолчал, уставясь взглядом в стену. Он победно ухмыльнулся, сунул в рот тонкую папиросу с желтым мундштуком, закурил. «Леди», высший сорт. Десять штук в коробке. Жалованье в охранке платили, видно, побольше, чем у нас в типографии. Даже директор Кришьян Земзар мог позволить себе только второсортные «Треф».
Украдкой я оглядел комнату. Да, обыск здесь учинили по всем правилам. Обои сорваны со стен, в двух местах вздыблены половицы. Только напрасно! Дома Ковальский ничего не держал. Тайник у него в необычном месте. За домиком в огороде колодец. Так вот там тайник, почти у самой воды. Хитроумное устройство в виде большого ящика на колесиках, которое заходило в стенку колодца и поднималось с помощью ворота.
Таврис вернулся быстро. На таких ходулях дойти до приюта и обратно сущий пустяк.
— Послали машину. Шеф сказал — не отпускать, — кивок в мою сторону. — Ни в коем случае!
— Еще бы! — старший охранник почти с нежностью похлопал меня по плечу. — Пойдет у нас первым сортом.
Машина примчалась через несколько минут, прямо как на пожар. Не замолк еще рокот мотора, а в комнату уже входила Гриета в сопровождении…
Ого! Сам Гуго Штейнерт! Меня и впрямь считают важной птицей.
— Бог в помощь, ребята!
— Наше почтение, господин начальник. — Оба вытянулись во фронт.
— Этот? — Штейнерт оглядел меня с головы до ног. — Где-то я его уже видел… Ваш квартирант? Узнаете?
Гриета испуганно жалась к двери:
— Что ты натворил, Арвид?
— Да вот, снес ботинки в починку. Оказывается, нельзя.
