— Положь, говорю! Не видишь, что деется!
Он указывал пальцем в окно.
У выхода в город столпотворение. Полицейские, шпики. Дядьки-латгальцы стоят, сбившись в кучу. Бабы мечутся растерянно со своими корзинками. Кто-то ругается, кто-то плачет. У кого-то просматривают документы, кого-то обыскивают, заставляя выворачивать карманы.
Облава!
И командует всем Штейнерт. Только приехал с воскресной охоты и сразу включился в дело! С охоты на охоту.
— Что делать будем, а, парень? И ждать-то никак нельзя: сейчас состав отведут в тупик. Как потом потащишь в открытую, через все пути?
А на вокзале по-прежнему шум, гам. Но, замечаю я, только на одном конце перрона. На другом — никого. Там находится второй выход в город. Для господ. Для тех, кто следует в вагонах второго и первого класса. Офицер и дама уже прошли, предъявив свои билеты кондуктору для контроля, и он стоит теперь без дела, сложив за спиной руки и поглядывая в сторону бурлящей толпы.
— Билет лишний у вас найдется? — спрашиваю про водника.
Надо ведь так ошибиться! Я его боялся, даже психологический портрет соответствующий нарисовал, а он оказался своим.
— Билет? — Он смотрит то на меня, то сквозь окно на кондуктора, дежурящего у выхода. — А что? Здорово! Молодец — придумал!.. Скорей, скорей!
Открыв другую дверь вагона, ту, которая была поближе к кондуктору, он выпустил меня, сошел сам. Не дал притронуться к чемодану:
— Что вы, господин, что вы!
И потащил его вслед за мной, как за важной персоной.
На кондуктора у выхода это произвело впечатление. Даже не спросив билета, он распахнул передо мной дверь.
— Извозчика изволите нанять?
Проводник не спрашивал, он подсказывал мне, что делать. На привокзальной площади шла та же кутерьма. Облава на сей раз производилась с невиданным размахом.
Почему вдруг?
Ответ на этот вопрос я получил, когда пролетка с поднятым верхом — здесь тоже шел дождь, как и в Риге, — проехала по главной улице города. Дворники под надзором полицейских остервенело соскребали со стен лозунги, нанесенные красной краской с помощью самодельных трафаретов. Дело, видно, подавалось туго. Можно было легко прочитать лозунги:
«Да здравствует Первое мая!»
«Долой фашистскую диктатуру Ульманиса!»
Превосходно!.. Я ликовал. Подпольщики провели первомайскую акцию раньше обычного и оставили охранку с носом. Вот она и бушует, нанося удары вслепую.
Везти чемодан прямо к месту назначения в такой ситуации рискованно. Я придумал другое. Остановил извозчика возле дома, на одном из окон которого увидел прямоугольный белый листок. Он означал, что здесь сдается комната.
