. Было очень вкусно, но Кинен почти ничего не съел. Потом, в машине, он сказал:
— Мне надо было заказать яйца или что-нибудь еще. С той ночи я разлюбил мясо. Не могу его есть, тошнить начинает. Конечно, со временем пройдет, но пока что надо об этом помнить и заказывать что-то другое. Какой смысл заказывать еду, если не можешь заставить себя ее съесть?
Питер отвез меня домой на «кэмри». Сам он остался у брата, на Колониал-роуд. Он жил там с самого дня похищения — спал на кушетке в гостиной, — и сейчас ему нужно было заехать к себе взять кое-какую одежду.
Если бы не это, я позвонил бы в бюро обслуживания и вызвал бы такси. Я не испытываю никаких неудобств, когда езжу на метро, и считаю, что в нем мне почти никогда не грозит опасность, но тут я решил, что это уж чересчур — экономить на такси, имея в кармане десять тысяч долларов. Было бы довольно глупо нарваться с ними на грабителя.
Это был мой задаток — две перетянутые резинкой пачки сотенных, по пятьдесят в каждой. Две пачки бумажек, в точности такие же, как те восемьдесят, что были выплачены как выкуп за Франсину Кхари. Мне всегда трудно назначать плату за свои услуги, но в данном случае решал не я. Кинен бросил эти две пачки на стол и спросил, хватит ли для начала. Я сказал, что даже многовато.
— Я могу себе это позволить, — сказал он. — Денег у меня хватает. Они не выпотрошили меня дочиста, до этого еще далеко.
— А вы могли бы заплатить миллион?
— Не выезжая за границу — нет. У меня счет в банке на Каймановых островах, и на нем полмиллиона. Здесь, в сейфе, около семисот косых. В сущности, я мог бы собрать остальные триста в городе, надо было только кое-кому позвонить. Не знаю...
— А что?
— Да так, одна дурацкая мысль. Как вы думаете, если бы я заплатил им миллион, они вернули бы ее живой? Если бы не торговался по телефону, говорил бы с ними вежливо, лебезил бы перед ними и все такое?
— Они бы все равно ее убили.
— Вот и я то же самое себе говорю, но почем я знаю? Меня не оставляет мысль, что я мог бы сделать что-то еще. Например, упереться и не платить ни цента, пока они не представят мне доказательства, что она жива.
— Очень может быть, что ее уже не было в живых, когда они вам позвонили.
— Дай Бог, чтобы это оказалось так, — сказал он. — Но я не знаю. Я все думаю, что наверняка как-то мог ее спасти. Мне все кажется, что это моя вина.
* * *
Мы поехали в Манхэттен по скоростной трассе — Прибрежному шоссе, шоссе Гоуэнес и через тоннель. Машин в это время было мало, но Пит ехал медленно, и только изредка скорость доходила до 70 километров в час. Сначала мы почти не разговаривали, и паузы становились все длиннее.
