— Может, кое-что ты и получишь.
— И сколько же?
— Ну, разбогатеть тебе не удастся.
— Назови сумму.
— Пожалуй, несколько сотен.
— Пять сотен долларов?
В сущности, сумма не имела значения. Я уже понял, что ему нечего было продать.
— Хорошо, — согласился я. — Пять сотен — так пять сотен.
— Дерьмо. Этого мало.
— Знаю.
Он помолчал, затем произнес решительно:
— Хорошо! Знаешь здание на углу Бродвея и Пятьдесят третьей, на стороне, противоположной центру, если стоять лицом к Восьмой авеню? Жди меня там через полчаса. Возьми с собой баксы. Если у тебя их нет, не трудись приезжать.
— Так поздно я не смогу достать деньги.
— Неужели у тебя нет банковской карточки? Дерьмо! Сколько ты можешь выложить прямо сейчас? Остальное отдашь завтра. Да не вздумай тянуть — цыпочка может скоро оказаться в другом месте. Тебе понятно?
— Даже больше, чем ты думаешь.
— Что ты сказал?
— Как ее зовут?
— Так это же ты ее разыскиваешь. Неужели ты не знаешь ее имени.
— Но ведь и ты не знаешь, верно?
Он задумался, помолчал несколько секунд, а потом нашелся:
— Мне известно имя, под которым она живет сейчас, — сказал он. Самые глупые из них оказываются обычно самыми хитрыми. — А ты, наверное, знаешь ее настоящее имя.
— И как же ее зовут теперь?
— Ха-ха!.. Это часть того, что ты приобретешь за свои пятьсот долларов.
Я понял, что приобрел бы лишь удовольствие почувствовать, как чьи-то пальцы сдавят мою шею, а может, и укол ножа меж ребер. Тот, кто хочет что-нибудь вам продать, никогда не начнет с вопроса о вознаграждении. Подобные люди не любят встречаться на уличных перекрестках. Меня внезапно охватила такая усталость, что захотелось просто бросить трубку, но он наверняка позвонил бы еще раз.
Я сказал:
— Заткнись-ка на минуту. Мой клиент не разрешит выплачивать вознаграждение, пока девушку не обнаружат, У тебя на продажу ничего нет, и тебе не удастся выудить у меня даже доллар. Я не намерен встречаться с тобой на перекрестке, но если бы и собрался это сделать, то денег с собой не взял бы. Я захватил бы с собой пушку и наручники и обеспечил бы себе подстраховку. Затащив в местечко поглуше, я поработал бы над тобой, пока твердо не убедился бы, что ты ничего не знаешь. А под конец, возможно, тебя всего бы обмочил. Ведь по твоей вине я понапрасну потерял бы время. Этого ты добиваешься? Все еще хочешь увидеться на углу?
— Мать твою...
— Ну, нет, — сказал я. — Ты неправильно меня понял. Это твою мать...
И, оборвав разговор, бросил трубку.
