Он снова внимательно взглянул на меня.
— Вы читали про тюленей?
— Я не совсем понял, при чем тут...
— Ну, вы же их знаете, — перебил он. — Тюлени!
Неожиданно, прижав локти к бокам, он сложил ладони, словно плавники, затем запрокинул голову, подражая тюленю, удерживающему мячик на кончике носа.
— В Северном море, вдоль всего европейского побережья, тюлени гибнут, и никто не может сказать, почему. Ну, выделили вирус. И что же? Он известен уже долгие годы. Это он, между прочим, у собак вызывает чумку. Но разве тюленей кусает какой-нибудь ненароком забежавший на льдину ротвейлер? Думаю, причина их вымирания — загрязнение воды. Все Северное море загажено, и ученые предполагают, что в результате у тюленей ослабла иммунная система и теперь их может погубить любой вирус. Знаете, к какому выводу я пришел?
— К какому?
— У Земли СПИД. Мы беззаботно убиваем время, не замечая, что планета умирает, а голубые, как всегда, исполняют свой привычный номер, бесстыдно держа нос по ветру в погоне за модой. Они впереди всех нас, на самом острие, всегда под угрозой смерти.
* * *
Дэвид Куантрил жил в мансарде на десятом этаже перестроенного под жилой дом заводского здания на Западной Двадцать третьей улице. Комната с высоченным потолком и дощатым, покрашенным блестящей белой краской полом была огромна. На ее матово-черных стенах резко выделялись скупо развешанные абстрактные полотна. С ними контрастировала белая плетеная мебель, которой было здесь совсем немного.
Куантрилу перевалило за сорок, он был рыхл и почти полностью лыс. То, что еще осталось от волос, длинными кудряшками ниспадало на его воротник. Вертя вересковую трубку, он напряженно пытался хоть что-то припомнить о Пауле Хольдтке.
— Учтите, — говорил он, — что я встречался с ней почти год назад; с тех пор ничего о ней не слышал и не видел ее. Теперь о вашем вопросе — как она оказалась в «Друзьях»? Кто-то ее знал. Но кто?..
Ему потребовалось несколько минут, чтобы порыться в памяти. Он вспомнил, что на роль Марси хотел взять другую актрису, по имени Вирджиния Сатклиф.
— Но в самую последнюю минуту Джинни мне позвонила и сообщила о двухнедельном ангажементе, который ей неожиданно предложили в каком-то Богом забытом месте, чтобы сыграть в «Качелях». Кажется, она собиралась в Балтимор. Ну, не важно. В любом случае, заявила Джинни, хотя она меня любит и т.д., и т.п., отказаться она не может. Она сказала, что с ней в студии занимается девушка, которая кажется ей достаточно опытной для роли Марси. Я ответил, что посмотрю ее протеже; та вскоре приехала и почитала мне роль. Она вполне подходила.
