– Павел Артемьевич, успокойтесь! Рогов у вас пока не наблюдается.
Пашу из холода бросило в жар.
– Да я вовсе и не … – пробурчал он невнятно.
Елена взяла его за руку и спросила:
– А ведь, правда, интересный номер у этой фокусницы? В прямом смысле слова – иллюзия.
– Что-то мне не по себе от таких иллюзий. Уж больно они жутковатые и… тенденциозные какие-то, – отнял руку Векшин.
– О чем это ты? – удивилась Елена почти правдоподобно.
Векшин весь подобрался и напружинился. «Хотите поиграть, Елена Николаевна? Давайте поиграем!» Паша Векшин относился к тому типу людей, которым для восстановления утраченного контроля над собой и ситуацией достаточно малейшего раздражителя со стороны. А уж если такой человек почувствует, что над ним иронизирует женщина!..
– Насколько я понял, моя персона не интересует твою фокусницу-натуралистку в качестве подопытного материала. Кажется, никакой зверь не пробудился во мне до этой минуты. Почему бы это?
Елена Николаевна, ответившая на приветствие Софьи Михайловны в начале представления, поняла, что лояльная ведьма узнала Векшина. И теперь, догадываясь о причине исключения своего подопечного из парада звероподобных мужчин, Лена отвечала дипломатично:
– Наверное, твой звереныш крепко спит или еще слишком мал для того, чтобы показываться на людях.
– Тебе со стороны видней. Еще вопрос. Почему объектами для приложения таланта этой мастерицы стала только мужская половина зала? – продолжал допытываться Векшин.
– А ты не думаешь, что зверь, выпущенный на свободу из глубины женской натуры, гораздо более опасен и даже кровожаден? – предположила Елена Тихонова. – И потом, по большому счету, этот вопрос не ко мне.
Она кивнула на сцену. Там иллюзионистка, которую так и не представили публике, благосклонно принимала аплодисменты женщин. Мужская половина зала продолжала заниматься своими делами: кто ел, кто пил, кто громко и задиристо разговаривал, кто лежал лицом в салате, кто лез под юбку к своей спутнице, кто с налитыми кровью глазами вступал в межличностные конфликты. Затмение нашло на представителей сильной половины человечества.
– А вот я сейчас подойду и спрошу, что она хочет этим сказать! – возбудился Векшин окончательно. – Как ее, бишь, зовут?
Но спросить выступавшую артистку о ее творческих принципах Павел не успел, потому что в эту минуту в зале раздался сильный шум, звон разбитой посуды и хриплый баритон Неволина:
– Да вы что, козлы, охренели! Я вас щас на куски раздербаню!
