— Отлично придумано, — сказал Каллаган, называя номер машины Джилла Чарльстона и адрес Хуаниты.
— Завтра можем встретиться, — сказал Грингалл. — Я хочу выразить вам благодарность и предложить виски и соду. Все это конечно, неофициально. Официально я должен вас строго предупредить о неверном способе получения доказательств. Но мне кажется, что я уже делал это раз или два.
— Согласен, — рассмеялся Каллаган. — Только я уверен, что мы еще с вами столкнемся в деле, Грингалл. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи и неофициально большое спасибо.
— Не за что, мой дорогой Ватсон. Он повесил трубку и, вернувшись в машину, поехал в Саутинг. Приближаясь к Грин-Плейс, он начал улыбаться, представляя себе довольного Чарльстона, спешащего в Лондон в надежде уехать. Он перестал смеяться, представив тюремный двор… Эшафот… Палача. Грин-Плейс остался позади. Он помахал рукой.
Каллаган сбросил скорость до тридцати миль в час, нащупал сигарету и закурил.
Машина мягко катилась по дороге… Он с удовольствием прислушивался к ровному гулу мотора. Подобная жизнь нравилась ему: все шло спокойно, пока не подвернулось дело Ривертона, а потом жизнь вспыхнула, как фейерверк.
Но неделя была отличная… Он вспомнил день за днем и, наконец, вспомнил маленькую неприятность с Хуанитой. Маленькая неприятность! Он сокрушенно улыбнулся, представив себе, что скажет Хуанита при их следующей встрече… Тот факт, что он помешал ей выйти замуж за убийцу, ничего не значил для Хуаниты. Она будет во всем обвинять Каллагана. Он вздохнул, представив себе волнующую сцену в ближайшем будущем.
Его фары осветили ворота Мэнор-Хауз. Каллаган направил машину в ворота. Он снизил скорость, увидев фары машины, идущей ему навстречу. В тридцати ярдах от нее он нажал на клаксон и резко остановился.
Каллаган вышел к встречной машине. В ней сидела Торла Ривертон. Она была с непокрытой головой, в меховом манто. Ее руки в перчатках нетерпеливо постукивали по рулю.
— Добрый вечер, мисс Ривертон, — сказал Каллаган с улыбкой. — Собираетесь куда-нибудь?.. Вам надо бы надеть что-нибудь, иначе вы промокнете, как цыпленок.
Она прямо кипела от негодования.
— Мистер Каллаган, я полагаю, вы получили мое письмо. Вы должны понять все, что я писала. Вы избавите себя от неприятностей. Если немедленно оставите меня в покое. Я тороплюсь.
Сыщик выплюнул сигарету и закурил новую.
— Ну и беспокойный народ пошел, — сказал он. — Все куда-то торопятся… Никто не дает себе времени подумать. Вы ведь не любите думать, миссис Ривертон?
