– Ну, когда машину угоняли.
– А вы откуда знаете, когда и какая машина угонялась?
– А-а, так вы говорили, – поплыл Серега.
– Ничего я не говорил… В общем, так, Кирсанов, не буду я себе и тебе голову морочить. Ни к чему это. Доказательства твоей вины налицо. Поэтому давай не будем ваньку валять. Ты пишешь чистосердечное признание, мы оформляем дело и отправляем его в суд. Ты получаешь свои законные три года, отправляешься на общий режим, а там, глядишь, амнистия или условно-досрочное освобождение. Вернешься домой, начнешь новую жизнь… Ты же хочешь начать новую жизнь?
– Вообще-то меня моя жизнь устраивала, – пожал плечами Серега.
– Неужели тебе нравилось воровать? – нешуточно удивился следователь.
– Да не воровал я никогда… Разве что у отца один раз червонец стибрил. Он мне так тогда всыпал…
– Да, Сергей Александрович, не теряетесь вы, – покачал головой мент. – Только не получается у вас на дурака играть. Глазки у вас бегают… А вот у меня взгляд твердый. Знаете почему? Потому что есть у меня доказательства вашей вины… Курточка-то ваша на экспертизе побывала.
– При чем здесь курточка? – похолодел Серега.
– Да при том, что вы в этой курточке от милицейского патруля удирали. И имели неосторожность за проволоку зацепиться. Патрульные милиционеры обрывок вашей куртки нашли, нам передали, а мы его к делу приобщили… Ну так что, Кирсанов, будешь дальше дурака валять?
Факт убийственный. Если клочок болоньевого материала и сама куртка приобщены к делу, отпираться бесполезно… Странно, а почему следователь про Хлопчика ничего не говорит? Наехал бы сейчас на Серегу да взял его на пушку тем, что его подельник во всем сознался… А может, и не смогли менты взять Хлопчика. Ведь он же не был в отрубе, когда менты появились. И от хозяина машины ушел, и от ментов…
– Не буду, – повесил голову Серега.
– Ну вот и ладненько. Я человек добрый. У меня и у самого сын растет, четырнадцать лет уже. Тебя, если честно, я не понимаю. А вот родителей твоих мне очень жаль. Хорошие у тебя родители. Отец мастер цеха, мать повар на заводе. Рабочий класс, пролетариат… Ну да ладно. Все будет нормально. Сейчас пишешь чистосердечное признание… Да, кстати, как того парня зовут?..
– Какого парня?
– Ну того, который с тобой был.
– А кто со мной был? – вытаращился на следователя Серега.
– Кирсанов, я тебя по-хорошему прошу, бросай свои заморочки. И без того голова замороченная. Думаешь, ты у меня один такой? У меня без тебя еще восемь дел в производстве… Так как дружка твоего звали?
