— Они есть, — с горячностью ответил Андрей.
— Пики? — сощурился Леон. — Но ведь ты сам признал, что по данным структурного анализа они созданы микроорганизмами, наподобие коралловых рифов в южных морях Венеры.
— Ну и пусть их, пики-то… Мы слишком мало находились на Рыжей и просто не успели повстречать разумные существа… В конце концов, они могли находиться в каких-то сгустках четырёхмерного пространства. Ведь попав в такой сгусток, любой предмет делается невидимым, как мы убедились на твоём примере…
— Идея! — воскликнул Леон, поражённый этой мыслью. — Что ж. Что ж, вторая экспедиция сумеет раскрыть…
Новый удар гонга музыкой прозвучал в ушах. Старт!..
Леон и Андрей торопливо задёрнули молнии противоперегрузочных скафандров. Властная тяжесть легла на плечи. Тело Леона глубоко вдавилось в пластик сиденья. Андрей успел перехватить просьбу в его глазах и со страшным усилием поднял руку, на которой как будто повисла добрая сотня килограммов, тянущая вниз. Но он успел дотянуться до панели и включить круговое наблюдение.
…Стены каюты вспыхнули и исчезли. Вокруг них бушевало малиновое пламя. Огромные багровые языки метались, переплетаясь друг с другом. Поверхность планеты стремительно падала вниз, на глазах затягиваясь бурыми облаками. Вскоре растаяли самые высокие пики, и лишь колеблющаяся непроницаемая пелена окружила со всех сторон «Зеро».
— Прощай, Рыжая, — прошептал Андрей непослушными от тяжести губами.
— Не прощай, а до свиданья, — поправил его Леон, повернув голову и вглядываясь вниз, как будто там можно было ещё что-нибудь разглядеть…
Четыре часа из жизни капитана Map Дона
Человек глубоко вздохнул и раскрыл глаза. Сознание возвращалось медленно и как бы толчками. Окружающие предметы были ещё в тумане, но свинцовая тяжесть в конечностях начала таять, уступая место пьянящей лёгкости.
Лежать навзничь не очень-то удобно, даже пошевелиться в ванне нельзя: к каждой точке тела присосались бесчисленные нитевидные отростки, связавшие воедино человека и биостат, занимавший весь отсек.
Но вот одна за другой нити начали отключаться и опадать. Наконец осталась лишь одна пульсирующая жилка, оканчивающаяся на левой половине груди, там, где медленно начало биться сердце. Дрогнув, отключилась и последняя нить.
Смертельно-бледное лицо человека окрасилось слабым румянцем. Он пошевелился и осторожно повернулся на бок.
Матовый свет люминофоров, лившийся со стен и потолка, нестерпимо резал глаза, и человек опустил веки. Когда через миг он снова раскрыл глаза, вокруг сгустились сумерки: это сработал киберкорректор.
