Последнее искушение | страница 46
— Он старается с самого утра, но все напрасно, — сказала Мария, подошла к мужу и вытерла слюну с перекошенных губ.
Раввин простер уж было руку, чтобы пожелать спокойной ночи и Марии, но в это мгновение дверь бесшумно отворилась, и на пороге появился ее сын. Его лицо сияло во тьме, а волосы были схвачены окровавленной повязкой. Стояла, уже ночь, и поэтому не было видно ни его покрытых пылью и кровью ног, ни крупных слез, все еще бороздивших его щеки.
Он переступил через порог, быстро огляделся, вокруг, увидел раввина, мать и стеклянные глаза отца в темноте.
Мария хотела было зажечь светильник, но раввин остановил ее.
— Погоди, — тихо сказал он. — Я поговорю с ним. Раввин совладал с сердцем, подошел к юноше.
— Иисусе, — нежно сказал раввин тихим голосом, чтобы не слышала мать.
— Иисусе, дитя мое, доколе ты будешь противиться Ему?
И тогда раздался дикий крик, от которого содрогнулась хижина:
— До самой смерти!
И тут же юноша рухнул наземь, словно все силы покинули его. Он навалился на стену и, задыхаясь, тяжко ловил ртом воздух. Почтенный раввин снова попытался было заговорить с юношей, наклонился к нему, но сразу же отпрянул, словно жаркое пламя обожгло ему лицо.
«Бог пребывает вокруг него, — подумал раввин. — Бог, который не позволяет никому приблизиться. Лучше уйти!»
Погруженный в раздумья, раввин ушел, закрыв за собой дверь, а Мария все не решалась зажечь свет, словно какой-то зверь притаился внутри. Она стояла посреди дома, прислушиваясь, как отчаянно сопит муж, а рухнувший наземь сын в ужасе втягивает в себя воздух, словно задыхаясь, словно кто-то душит его. Кто душил его? Вонзив ногти в щеки, несчастная снова и снова задавала один и тот же вопрос, сетуя на Бога.
— Я мать! — кричала она. — Неужели Ты не сжалишься надо мной?!
Но никто не ответил ей.
И вот, когда слух застывшей в молчании Марии ловил, как содрогается каждая жилка в ее теле, раздался дикий ликующий крик. Паралитик совладал с языком, и перекошенный рот произнес наконец по слогам целое слово, прокатившееся эхом по хижине:
«А — ДО — НА — И!»
Произнеся это слово, старик тут же погрузился в глубокий, свинцовый сон.
Мария наконец решилась, зажгла светильник, затем подошла к очагу, опустилась на колени и подняла крышку кипящего глиняного горшка, чтобы посмотреть, достаточно ли там воды и не нужно ли добавить соли…
Глава 6
На небе брезжил свет. Назарет все еще спал и видел сны, у изголовья его звенела Денница, а лимонные деревья и финиковые пальмы обволакивала розово-голубая вуаль. Стояла глубокая тишина. Черный петух еще не прокричал.
