50 Вечно на влажной земле там зелена мурава.
Там добродетельных птиц — хоть верить и трудно! — обитель;
Птицам зловещим туда вход, говорят, запрещен.
Чистые лебеди там на широких пасутся просторах,
Феникс, в мире один, там же, бессмертный, живет;
55 Там распускает свой хвост и пышная птица Юноны:[32]
Страстный целуется там голубь с голубкой своей.
Принятый в общество их, попугай в тех рощах приютных
Всех добродетельных птиц речью пленяет своей…
А над костями его — небольшой бугорочек, по росту,
60 С маленьким камнем: на нем вырезан маленький стих:
«Сколь был я дорог моей госпоже — по надгробию видно.
Речью владел я людской, что недоступно для птиц».
Значит, я буду всегда виноват в преступлениях новых?
Ради защиты вступать мне надоело в бои.
Стоит мне вверх поглядеть в беломраморном нашем театре,
В женской толпе ты всегда к ревности повод найдешь,
5 Кинет ли взор на меня неповинная женщина молча,
Ты уж готова прочесть тайные знаки в лице.
Женщину я похвалю — ты волосы рвешь мне ногтями;
Стану хулить, говоришь: я заметаю следы…
Ежели свеж я на вид, так, значит, к тебе равнодушен:
10 Если не свеж, — так зачах, значит, томясь по другой…
Право, уж хочется мне доподлинно быть виноватым:
Кару нетрудно стерпеть, если ее заслужил.
Ты же винишь меня зря, напраслине всяческой веришь, —
Этим свой собственный гнев ты же лишаешь цены.
15 Ты погляди на осла, страдальца ушастого вспомни:
Сколько его ни лупи, — он ведь резвей не идет…
Вновь преступленье: с твоей мастерицей по части причесок,
Да, с Кипассидою мы ложе, мол, смяли твое!
Боги бессмертные! Как? Совершить пожелай я измену,
20 Мне ли подругу искать низкую, крови простой?
Кто ж из свободных мужчин захочет сближенья с рабыней?
Кто пожелает обнять тело, знававшее плеть?
Кстати, добавь, что она убирает с редким искусством
Волосы и потому стала тебе дорога.
25 Верной служанки твоей ужель домогаться я буду?
Лишь донесет на меня, да и откажет притом…
Нет, Венерой клянусь и крылатого мальчика луком:
В чем обвиняешь меня, в том я невинен, — клянусь!
