Он обрадовался:
– Давай!
И мы долго бродяжничали по улочкам и пустырям окраины.
Потом Серёжка доставил меня к дому. Еще от угла мы увидели, что мама стоит у подъезда.
– Я побегу домой, – заторопился Серёжка. – Тетушка просила сегодня капусту купить в магазине. И надо отцу помочь рундук сколотить в сарае…
– Значит, до завтра? – спросил я с моментально выросшей тревогой.
Серёжка замялся:
– Наверно, до понедельника. Завтра на огород надо…
И я вспомнил опять, что, кроме нашей общей жизни – с ее сказкой (или не сказкой) про загадочные пространства, – есть у Серёжки своя. С житейскими заботами, с огородом, с неласковой тетушкой и «поддающим» отцом. И эта жизнь в конце концов могла запросто отодвинуть Серёжку от меня…
Он топтался рядом, подержал меня за плечо.
– Ну, я пошел…
– Костюм-то возьми, – сумрачно сказал я. Потому что он так и гулял теперь в трусиках и майке – как многие пацаны, не озабоченные, чтобы выглядеть представительно.
– Ой… – он засмеялся, взял сверток. – Ну, пока, Ромка…
И пошел. Как-то странно пошел – словно тая и уменьшаясь в солнечном свете. Вот-вот исчезнет совсем.
И мне вдруг почудилось, что я вижу его последний раз.
– Серёжка-а!!
Нет, я не закричал. Это лишь внутри меня возник такой отчаянный крик. А на самом деле я сказал одними губами:
– Лопушок…
Он оглянулся. Неужели услышал? Или догадался?.. Подбежал.
– Ромка, ты что?
Я дышал почти со слезами.
Он вдруг наклонился надо мной. Тепло прошептал мне в ухо:
– Ром, я знаю, чего ты боишься. Не бойся… Я тебя никогда не брошу… – И умчался за угол.
А я сидел пристыженный и счастливый, пока не подошла мама.
