– Да… Только я ее уже третий раз читаю, потому что других нету… Я ее на три бутылки из-под пива у одного пацана выменяла…
– У этой книжки есть продолжение, – сказал я. – Даже два. Хочешь, мы принесем?
– Правда? – У девочки подскочили светлые бровки, глаза под мохнатыми ресницами заискрились. Они были теперь как янтарные бусины.
Я оживился:
– Конечно, принесем! Можем завтра!.. Серёжка, можем?
– Само собой. Все равно ведь пойдем гулять.
Счастье опять накрыло меня, как пушистым одеялом. Оттого, что Серёжка так меня понимает и что завтра снова мы будем вместе. А девочка смотрела и обрадовано, и с недоверием.
– Завтра в это же время, – подвел итог Серёжка. – Жди на этом самом месте.
– Я весь день… буду ждать…
– Ну, пока… – И Серёжка лихо развернул мое кресло. И покатил. Я даже не успел ничего сказать. Только метров через двадцать упрекнул его:
– Ну ты рванул с места. Даже не спросили, как ее зовут.
– Ох, верно… Подожди! – Он оставил меня и застучал по доскам кроссовками. Я, вывернув шею, смотрел из-за спинки, как он подбегает к девочке. Подбежал, постоял рядом несколько секунд и опять примчался ко мне.
– Ее зовут… Странное какое-то имя. Вроде как Сойка…
– Может быть, Зойка?
– Может быть… Но Сойка лучше. Есть такая лесная птица.
И я согласился, что Сойка лучше…
Квартала два мы двигались обратно по улице Кровельщиков, и я думал, что Серёжка везет меня домой. Вон уже сколько времени гуляем, умаялся он со мной на пустырях и в буераках. Но Серёжка свернул в тесный проулок. Вернее, в проход, где только заборы по сторонам да репейники, да травянистая дорожка. Спицы зашуршали в мелкой ромашке и клевере. Проход был извилистый.
– Ромка, мы ведь тут еще не были! Посмотрим, что там!
– Посмотрим…
– Ты еще не торопишься домой?
Я бы не торопился, но… была причина, по которой очень хотелось оказаться дома. Потому что лишь там я умел самостоятельно управляться со всякими своими делами. И в ванне, и… ну сами понимаете. А здесь-то как? У меня уши сделались горячими.
Но Серёжка – он молодец, он сразу все понял.
– Кого ты стесняешься-то! Кругом пусто, а мы свои люди. Ну-ка, давай… – Он взял меня под мышки, прижал к себе спиной и подтащил к забору. И держал так среди зарослей в стоячем положении сколько потребовалось.
Он был одного роста со мной (если можно обо мне говорить «рост») и, видимо, одного веса, но управлялся со мной ловко и легко, словно всю жизнь ухаживал за инвалидами. И я снова сделался счастливым – и оттого, что Серёжка сказал «мы свои люди», и оттого, что не надо спешить домой.
