— Тогда не жаль было, а сейчас сердце от писка разрывается, — признался Сеня.
— Кончайте базарить! — взвилась Ирка. — Тяните мышей назад!
— Как? — хором спросили все.
— Идиоты, — вскипела домработница, — штаны скидавайте и лезьте в озеро.
— Я плавать не умею, — живо отреагировал Павел.
— Там же воробью по колено, — успокоил его Иван.
— Вот сам и лезь!
Парни начали спорить. У меня просто плавились мозги. Солнце нещадно палит, пятачок, на котором мы сейчас стоим, совершенно голый, ни деревца, ни кустика. Охранники кричат, Ирка топает ногами, от писка сердце щемит.
— Послушайте, — прервала я жаркие дебаты, — Сеня, сделайте одолжение, достаньте мышей, я заплачу вам. Помните, вы говорили на днях, будто собираетесь в отпуск, и сокрушались, что разбили фотоаппарат?
Прямо сейчас поеду в Москву и куплю вам новый цифровик. Только верните мышек.
Сеня вздохнул и начал снимать брюки. Он расстегнул ремень, «молнию», дернул вниз штанины. Окружающие легли от хохота. Я постаралась сохранить спокойствие. На Семене были семейные трусы ярко-красного цвета, украшенные изображениями мышей в самых раскованных позах.
— Да ладно вам, — насупился Сеня и вошел в воду. — Девчонка моя купила, прикольно ей показалось!
— Рисуночки-то в тему, — простонал Павел.
— Ты лучше на пост ступай, — обозлилась Ирка, — не мешай, гогочешь только, людей от дела отвлекаешь.
Спустя несколько минут «плед» с мышами оказался на земле. Грызуны перестали орать, они притихли, похоже, стали привыкать к нам. Мы же снова начали дискутировать, как отодрать несчастных от липучки.
— Да просто дернуть, — предложил Иван.
— Укусят, — поморщился Сеня.
— За спину схватить, вот так.
— Ой, погоди! — заорала Ирка и убежала.
— Классная, однако, вещь, — с задумчивым видом пробасил Павлик, — надо у Иры разузнать, где она липучку взяла?
— Зачем тебе? — удивился Сеня.
— У входной двери расстелю, с внешней стороны, — размечтался Павел, — перед приходом дорогой тещи. Явится Анна Ивановна в очередной раз, встанет на коврик, я дверку открою и скажу: «Здрассти, мама, входите». Она брык, брык, а ножки-то не идут. Шикарно получится. Я вроде и не виноват, от души тещеньку звал, сама войти не сумела!
— Любишь ты женушкину маму, — хмыкнул Сеня.
— Не передать словами, — улыбнулся Павел, — хоть на что поменяю, только никто ее не возьмет, чучундру!
— Во, — произнесла запыхавшаяся Ирка, — в кастрюлю мышей сложим!
— Варить потом станешь? — заинтересовался Павлик.
Ирка бросила на шутника сердитый взгляд и повернулась ко мне:
