За последним каменным домом начинались ряды низких загонов. Пахло скотом. Джейсон терпеть не мог этот запах: нанюхался, перегоняя гурт из Метрейля в Пандатавэй.
У загонов лениво торговались трое загорелых мужиков – Джейсон решил, что они кабатчики. То и дело обращаясь за поддержкой друг к другу, они осматривали скотину в загоне, тыкали в нее пальцами и переглядывались, что, судя по всему, не очень-то нравилось торговцу.
За загоном скота располагались свиньи. За свиньями стояли клетки с птицей. За птичьим рядом возвышались три высокие стальные клети, в каждой – по двенадцать человек.
У клетей стояли трое охранников, ни на одном из них не было ало-коричневой формы городской стражи. Работорговцы.
Они вовсе не выглядели лиходеями. Просто три мечника в металле и коже. Ничего необычного – если не обращать внимания на пристальный, оценивающий прищур их суженных глаз.
Подчас зло невозможно определить с первого взгляда. Возможно, именно поэтому Гирен Энкиарский в войне между Приютом и Работорговой гильдией не принял ничьей стороны. Он именовал себя Гиреном Нейтральным – именовал гордо, словно можно гордиться нейтральностью в борьбе между Добром и Злом.
Ну, возможно, Добро тоже не всегда выглядит как добро. Джейсон далеко не всегда бывал добр, благороден, верен и храбр – однажды он дезертировал и не раз поддавался страху. Но рабовладельцем он не был.
Центральная клеть была пустой, две другие – почти полны. В одной содержалось с десяток мужчин самого разного возраста – от подростков до чуть ли не стариков; в другой сбился в кучку пяток женщин – заплаканных и оборванных.
Мог ли быть среди них кто-то из Керната? Джейсон ударил мерина пятками и, направив его к клетям, выкрикнул во весь голос:
– Есть здесь кернатцы? Кто-то из Бима?..
Один из работорговцев потянулся было к сигнальному рогу на поясе, но другой покачал головой.
– Та хават, – сказал он, вытягивая ладонь навстречу Джейсону. – Имперец?
Джейсон кивнул.
– По рождению, не по службе, – отозвался он. – По крайней мере – сейчас.
Позади нетерпеливо фыркнула и заплясала лошадь Даэррина.
– Та хават, Тарен, – проговорил гном. – Сейчас ты служишь Приюту, а не империи. – Гном глядел на работорговцев, широко, пренебрежительно улыбаясь. – Я зовусь Даэррин, парень. Слыхал обо мне?
Работорговец кивнул:
– Узнал – по описанию.
Гном возвратил кивок.
– Тогда что ж не вспотел, как твой приятель? – Он мотнул головой на другого рабовладельца. – Или не обделался – как твой второй дружок?
