– И рисковать будущим шантажом? Или, быть может, тем, что такая актерка из каприза злоупотребит своим временным положением? Нет, благодарю вас, Космо. И вопреки тому, что обо мне болтают люди в связи с Толпаддлскими Мучениками, у меня нет ни малейшего желания пойти из политических соображений на убийство такой женщины ради сохранения тайны. Нет, мне требуется марионетка, нечто абсолютно послушное. Подходит только ваша Виктория. Одолжите ее мне, а остальное я беру на себя.
– Все это так странно… Что еще могу я сказать?
– Просто скажите «да», и страна, а также и я, будем у вас в неоплатном долгу.
– Ну, если вы так ставите вопрос-Мельбурн вскочил.
– Великолепно. Вы и представить себе не можете, какое я испытываю облегчение. К тому же, возможно, моей Виктории успело надоесть играть в верноподданную, и она даже сейчас уже на пути в Букингемский дворец. Но пока отправимся извлечь вашу Викторию из ее постели в заведении де Малле. Вы понимаете, забрать ее придется вам, так как нельзя допустить, чтобы кто-нибудь увидел, как ее увожу я.
– О, конечно…
Только когда они громыхали через город в зашторенном ландо с Мактрошем на козлах, а между ними увлажненно сидела женственная тритонша Виктория под вуалью, целомудренно скрывавшей ее удлиненные черты, Каупертуэйт спохватился и сообщил Мельбурну об особой диете своей подопечной.
– Мухи? – сказал премьер-министр с сомнением.
– Наисвежайшие, – сказал Каупертуэйт.
– Полагаю, конюшни…
– Я понимаю, сэр, почему вы стали премьер-министром! – Каупертуэйт сделал Мельбурну этот комплимент со всей искренностью.
Трибуна была задрапирована веселенькими тканями, голубыми с золотом. Местные именитые персоны, политики и члены железнодорожной корпорации восседали чинными рядами на деревянной платформе. Дамы в пышных бомбазиновых юбках защищали себя от летнего солнца кружевными зонтиками. Духовой оркестр играл бодрые мелодии. Птицы заливались контрапунктом на соседних деревьях. Толпа фермеров и торговцев, их жены и дети заполняли широкий луг, окружавший трибуну. Всюду сновали лоточники, предлагая лимонад и леденцы, цветы и безделушки-сувениры.
Местом была деревенька Летчуорт к северу от Лондона, годом – 1834-й, вскоре после утверждения Закона о Бедных, который затем преобразил сельские ландшафты, секвестировав их нищих в соответствующие заведения. Поводом было торжественное открытие новой железнодорожной линии, ветки железной дороги Лондон – Кембридж.
