– Он умолял, чтобы ее не убивали.
Джуд мотнул головой:
– Чудовищная штука. Не знаю, почему я до сих пор не выкинул ее.
– Мне тоже непонятно, – сказала она.
Шеннон поднялась, вынула из магнитофона кассету и уставилась на нее, держа в руке, будто раньше никогда не видела кассет, и пыталась сообразить, для чего нужна эта вещь.
– Ты в порядке? – спросил ее Джуд.
– Не знаю, – ответила Шеннон, взглянув на него растерянно. – А ты?
Джуд промолчал, и она прошла через комнату, проскользнула мимо него к выходу, но в дверях спохватилась: кассета все еще оставалась у нее в руке. Тогда она аккуратно положила ее на полку и ушла. Через некоторое время домработница поставила ее среди книг, и Джуд так и не удосужился исправить ее ошибку. А потом вообще забыл об этом.
У него возникли более серьезные проблемы. Вернувшись из Нью-Йорка, он обнаружил, что в доме пусто, вещей Шеннон нет. Она даже не оставила ему записки. Ни «Дорогой Джуд, прости», ни слов о том, что их любовь была ошибкой, или что она любила некую его версию, в реальности не существовавшую, или что они изменились и стали чужими. Ей было в то время сорок шесть лет, раньше она уже была замужем и развелась. Она не закатывала театральных представлений. Когда она хотела поговорить с Джудом, она звонила сама, когда ей было что-то нужно, звонил ее адвокат.
Глядя теперь на видеокассету, он по-прежнему не мог объяснить себе, почему до сих пор держал ее в доме… или почему она держалась в его доме. Было бы логично, если бы он отыскал кассету и выбросил, когда обнаружил, что жена ушла. Более того: Джуд не понимал, зачем он вообще взял это видео. Да, ему предложили. И тут в голову Джуду пришла не очень приятная мысль: в последние годы он с готовностью принимал все, что ему предлагали, не особо задумываясь над последствиями. А последствия, оказывается, могли быть самыми серьезными. Анна предложила ему себя – он взял ее, и теперь она мертва. Джессика Макдермотт предложила ему костюм покойника – и теперь это его костюм. Его костюм.
Джуд ведь палец о палец не ударил ради того, чтобы заполучить этот костюм, или кассету с мексиканским снафф-порно, или другие предметы его коллекции. Наоборот, все они будто сами притянулись к нему, как притягиваются к магниту железные опилки. Он, как и магнит, ничего не мог поделать с тем, что они притягиваются и прилипают. Однако это выглядит как беспомощность, а беспомощным он никогда не был. И если он желает бросить что-нибудь в стену, лучше взять злосчастную кассету.
