– Боюсь, я не смогу приехать. На этой неделе точно не вырваться, – сказал Джуд, прибегнув к самой простой неправде. Он надеялся, что разговор наконец подошел к концу, и приготовился прощаться. А потом, совершенно неожиданно для самого себя, задал вопрос, о существовании которого в своей голове и не подозревал, пока не услышал его слетающим с собственных губ: – Ему будет тяжело?
– Умирать? Да нет. Когда старики доходят до такой стадии, их уже ничто здесь не держит, если, конечно, не кормить их через трубку. И они уже не страдают.
– Это точно?
– А что? – вопросом на вопрос ответила Арлин. – Ты разочарован?
Через сорок минут Джуд завернул в ванную комнату, чтобы погреть в горячей воде ноги – четырнадцатый размер, плоские стопы, постоянный источник боли, – и застал там Джорджию. Она склонилась над раковиной, посасывая большой палец. На ней была футболка и белые пижамные штаны с рисунком из забавных красных фигурок, на первый взгляд похожих на сердечки. При ближайшем рассмотрении становилось понятно, что это не сердечки, а растерзанные дохлые крысы.
Джуд подошел к Джорджии и вытянул ее руку изо рта, чтобы осмотреть уколотый палец. Подушечка припухла и побелела вокруг маленькой ранки. Потеряв интерес, Джуд отпустил ее руку и повернулся к сушилке.
– Завязала бы чем-нибудь палец, – посоветовал он, бросив полотенце через плечо. – А то попадет грязь, и рана загноится. Стриптизерши с физическими недостатками не пользуются большим спросом.
– Ах, какой внимательный сукин сын!
– Если тебе нужно внимание, иди и трахайся с Джеймсом Тейлором[7].
Джорджия вылетела из ванной. Он поглядел ей вслед. Ему хотелось взять сказанные слова обратно, но он не стал этого делать. Девушки вроде Джорджии – в браслетах с металлическими заклепками, с блестящей черной помадой на губах – сами напрашиваются на грубость. Они словно пытаются доказать себе, что могут все выдержать, что они сильные. Вот почему они остаются с ним – не вопреки тому, что он им говорит и как с ними обращается, а ради этого. Джуд не хотел, чтобы кто-то уходил от него разочарованным. А то, что рано или поздно они уйдут, было ясно всем.
По крайней мере, ему казалось, что это ясно. Даже если какая-то из девушек понимала это не сразу, потом она все равно осознавала неизбежность расставания.
Кто-то из собак забрался в дом.
Джуд проснулся в четвертом часу ночи – его разбудили шаги в холле, шорох и шум беспокойного перемещения, мягкие удары о стену.
