Конечно, я ни разу не спросил его о выборе той должности – тем более что он оставил ее вскоре после моего рождения и более не служил вообще, довольствуясь самостоятельным управлением имением. Владения де Порту были невелики и не обширны. Со слов отца я знал, что и дом, и земельные угодья – восемьсот акров пахотной земли в окрестностях Ланна – были куплены на деньги из жалованья, полуценного Авраамом де Порту из бедной казны короля Генриха. Уже после выхода в отставку отец прикупил мельницу на берегу Вера. Землю сдавали в аренду, и арендная плата в иные годы достигала немаленькой суммы в шесть сотен ливров. Столько же приносила мельница. Если прибавить к тому еще и продажу овечьей шерсти на двести – триста ливров в год и конопли с принадлежащего нам луга, то можно понять, что семейство де Порту было далеко не самым богатым в Ланне или Тарбе. Нам было далеко до иных сеньоров, чьи земельные владения исчислялись десятками тысяч акров, а годовые доходы – сотнями тысяч ливров. Но вряд ли кто из этих богачей, в том числе принадлежащих к знатным фамилиям, мог соперничать с г-ном де Порту в благородстве и даже величественности образа.
Несмотря на то что я никогда не слышал о каких-то перестройках нашего дома, мне всегда казалось, что его внешний облик хранил отпечаток личности мессира де Порту. На первый взгляд это был обычный для здешних мест двухэтажный особняк, сложенный из серого камня. Две квадратные башни, несмотря на сходство с крепостными, выполняли вполне мирные обязанности складских помещений – в них хранилось зерно прошлогоднего урожая, старая одежда, в подвалах под башнями – вино и масло. Правда, в одной из башен находилась оружейная комната; о которой я уже упоминал. Словом, мирный провинциальный дом, дом-обыватель, если можно так выразиться.
Но мне всегда мерещилась иная, воинственная сущность. И тогда добротная изгородь, окружавшая дом, амбар, часовню и конюшню, представлялась мне первой линией обороны против коварного и многочисленного врага, а дом становился настоящей неприступной крепостью.
И эта двойственность казалась мне отсветом сложной личности «офицера кухни» доброго короля Генриха Наваррского – Авраама де Порту.
Не скажу, чтобы я побаивался отца, но в его присутствии всегда испытывал некоторый трепет. Когда я вошел, он коротко кивнул и спросил – по обыкновению, не повышая голоса:
– Вчера я искал вас весь день. Соблаговолите ответить, где вы находились и почему вернулись поздно?
