Прошу, оставь меня крестом.
Легкий озноб коснулся затылка, пробежал мурашками вдоль спины.
Почему? – Машинально спросил я, полагая, что разговариваю с собственным сознанием.
Смерть.– Лаконично пояснил голос. – Я достаточно убивал.
Нет. – Строго ответил я, поражаясь двойственности внезапно возникшей ситуации, и все же продолжил мысленный диалог: – Ты должен понимать, что форма клинков не меняет твоей сущности. Ты не убьешь, если не пожелаешь чьей-либо смерти. В этом твоя сила. Главное не форма, а ее содержание.
Да я знаю. Ты то же перед боем вонзал в землю меч, и обращался с молитвой к Создателю, глядя на рукоять в форме креста.
Меня прошиб холодный пот.
Бремя воина. Откуда мне так хорошо знаком потаенный смысл этого сочетания слов?!
Я смотрел на крест, удобно лежащий в ладони, и продолжал ощущать его тепло.
Нет. Это откровенный бред. Я не могу разговаривать с только что выпиленной металлической заготовкой.
Голос в моем рассудке смолк.
Либо он испугался моей реакции, либо я действительно говорил с собственным воображением.
Последнее показалось мне предпочтительнее, иначе следовало признать, что пора обращаться к психиатру.
Аккуратно зажав заготовку в тиски, я выключил компьютер, погасил свет и ушел спать. В первый и последний раз в ту ночь мне удалось бежать от самого себя, наглухо отгородившись полным неверием, от внезапных, ранящих мыслей и ощущений.
* * *
Утром я встал поздно, не выспавшимся, совершенно сбитым с толку. Весь остаток ночи мне снились странные образы, не имеющие, на первый взгляд, ни единой точки соприкосновения с реальностью.
Мне очень хотелось спросить у Ланы, что означала ее вчерашняя фраза: Теперь он со мной. Однако я удержался от вопроса, чувствуя скептический настрой собственного сознания.
Собственно оставался один путь – наверх, к кресту, но, поднявшись на второй этаж, я лишь мельком взглянул на зажатую в тисках заготовку и сел за компьютер.
Почему именно Раммштайн?
Раньше я не задавался подобным вопросом, хотя, по логике вещей, следовало его задать. Слишком резко все произошло. Столько лет отдавать предпочтение Цою, Бутусову, Гребенщикову, и вдруг: незнакомая до недавней поры немецкая группа, о которой мне не известно ровным счетом ничего.
Соединившись с Internet, я вошел в поисковую систему Rambler, задал ключевые слова для поиска и коснулся клавиши ввода.
К моему удивлению информации оказалось в избытке. Однако, по мере чтения биографии группы, меня постепенно охватывало разочарование. Не за что зацепиться.
