День ото дня круг знакомств обер-лейтенанта Зиберта продолжал расширяться. И каждое новое лицо в нем было чем-то нужно, чем-то полезно. Среди них оказался и некий Леон, сотрудник немецкой строительной фирмы «Гуго Парпарт». Леон предложил Зиберту пойти с ним в гости к одной его знакомой – пани Леле, у которой, по его словам, иногда собирается интересное общество. Когда Леон назвал и полное имя своей знакомой – Лидия Лисовская, Кузнецов пришел в некоторое замешательство.
Дело в том, что о Лидии Ивановне Лисовской в отряде знали. Впервые о ней рассказал пришедший к партизанам бывший военнопленный Владимир Грязных. После освобождения из плена он работал при кухне лучшего в Ровно ресторана «Дойчегофф», где и познакомился с Лисовской, в то время работавшей там же старшей официанткой.
В ресторане было известно, что она вдова капитана польской армии, чуть ли не графа, что она закончила Варшавское балетное училище и консерваторию, что до войны ее даже приглашали сниматься в Голливуд, что в бытность офицерской женой она брала призы в состязаниях по стрельбе и верховой езде. Все это льстило посетителям.
Своих многочисленных поклонников она не отталкивала, но умела, что называется, держать их на почтительном расстоянии. Похвастаться сколь-либо серьезным успехом у нее никто не мог, но некоторые из постоянных посетителей заслужили у нее право приходить в гости, иногда даже – с ее разрешения – приводить друзей-офицеров, оказавшихся в Ровно проездом с фронта или на фронт. Так постепенно в ее квартире в доме № 15 по улице Легионов составилась компания, где бывал и Леон. Учитывая, что местные жители сидели на скудном оккупационном пайке, гости сами приносили вино и закуску. Вечеринки проходили весело, однако никто никаких вольностей себе не позволял.
Лисовская была очень хороша: лет двадцати пяти с виду гибкая, стройная фигура спортсменки, большие серые глаза, пышные волосы цвета спелой ржи. С другими официантками она близко не сходилась. Ей откровенно завидовали, называли за глаза гордячкой, но побаивались – знали, что в обиду она себя никому и никогда не даст. По-настоящему Лидия дружила только со своей двоюродной сестрой Марией Микота, или, как ее обычно называли, Майей. Мария тоже была красавицей, но совсем в другом роде: живая, худощавая, с темными длинными волосами и необычного разреза зелеными глазами. Жили они вместе. Лидия держалась с сестрой, как с ровней, хотя Майя была намного моложе – ей не исполнилось еще и восемнадцати. Майя тоже работала в каком-то кафе «нур фюр дойче» – «только для немцев», но почти каждый день забегала к Лидии в «Дойчегофф» и, разумеется, принимала участие во всех вечеринках.
