– Глянь на его ноги.
– Не, – сказал из темноты Вовочка. – Я – первым делом… Нормальные. То есть совсем. Я же там недолго был, Олег. Туда-обратно. И потом… – Вовочкин голос стал чуть слышен, – они мне… они мне Шар подарили.
– Ещё не гарантирует, – строго сказал Олег, и пан Ярослав одновременно с ним:
– Я ж говорил – не каждого…
Артём вцепился пальцами в сухую резучую траву. Он всё понял.
Олега уже не спасти. То, что случилось с ним, – это почти то же самое, что вляпаться в ползун. Только от ползуна человек превращается в нечто бескостно-бесформенное и потом в богадельне живёт с полгода или чуть больше, – а если с ним побаловались горные духи, то почти наоборот: он, начиная с ног, твердеет, покрывается жёсткой шкурой с шипами – но прожить может довольно долго, если сумеет приспособиться. Так говорят. И говорят ещё, что потом ему не нужно даже еды.
Только каково это – тянуть где-то в глуши, в полном одиночестве?.. Без надежды хоть когда-нибудь вернуться?
Он отпустил траву. Примерно такую же фразу мать судорожно говорила деду: жить в этой глуши… без надежды когда-нибудь вернуться… (вот и получилась этакая легендарная кукла-матрёшка: большое изгнание, в нём изгнание поменьше, в нём ещё меньше, а в том, может быть, и ещё …) И дед обыкновенно отвечал ей: ну, пробьёшь ты лбом стену – и что будешь делать в соседней камере?..
– Тут это… – неожиданно жалобным голосом сказал вдруг Портос. – Артём, глянь сюда.
Артём повернулся и увидел, что брат сидит со спущенными штанами и что-то разглядывает на ноге. Света пожара хватало, чтобы увидеть, что нога его толстая и чёрная.
– Нет, – шёпотом закричал он. – Спартик, нет.
– Короста была, – сказал Спартак. – Давно. А тут о камень приложился… и вот… думал – пройдёт…
– Портос, ну почему ты такой тупой?! – простонал рядом Артурчик. – Раньше сказать не мог?
Артём понял, что только что смертельно испугался, а теперь вдруг почти обрадовался. Хотя какая тут радость – нагноение. Это на Земле, взрослые помнят, было просто – таблетку съел, и всё прошло. Здесь – можно умереть от простой занозы. Как Лизка Фильчикова в прошлом году.
Но можно и не умереть…
Все по очереди мрачно разглядывали распухшую ногу.
– Какой же ты тупой… – продолжал клевать Артурчик.
– Я тебя правильно понимаю, – вмешался Михель, – Портос должен был сидеть с больной ногой, а не бежать с больной ногой?
– Ну да. Я бы сбегал точно так же, а у него тогда, может, и не нарвало бы. А теперь – теперь-то что? Вон, видишь, как поползло. С каёмочкой. Тут уже просто ножиком ткнуть не сыграет. Тут надо вот так разрез
