Сироты небесные | страница 52



Лётное поле залито водой. Она прозрачная и медленная, почти маслянистая. Время от времени справа встают долгие буруны, будто под водой играют змеи. Слева лес, по пояс в этой воде. В лес нельзя.

Стартовый стол выступает на ладонь. Если волна накатывается на него, то отрывается от массы воды не сразу, а – растягивается по вертикали тонкой плёнкой. По краю плёнки неровная бахрома. Потом всё рвётся и распадается в мелкую пыль.

Пушер подхватывает кораблик и мощно бросает вперёд. Тело тяжёлое и безвольное. Колышется, как мешок с желе. Рук нет, вместо рук какие-то раздутые перчатки.

На столе будто проваливаешься. Глаза видят, что летишь вверх, а всё равно кажется, что – вниз, вниз… чуть зажмуриться – и вот оно, падение, колодец бездонен.

Звёзды чёрные. Небо белое. Потому что день. Ночью наоборот.

Двигатель включается сам. Нос выше… и туда, в белое небо. Лежишь на спине.

Сзади кто-то есть, но не повернуть головы.

Выше.

Пятьдесят. Сто. Двести. Четыреста. Километров, чего же ещё? Словно рвёшь слой за слоем прозрачную плёнку и видишь, как по ней от ударов разбегаются радужные круги. На миг всё замирает, а потом ты оказываешься по ту сторону.

Девятьсот. Полторы тысячи.

Вот она, Луна.

Цвета оплавленного кирпича. Дырки, дырки, трещины…

Огибаем. На обратной стороне Луны – лёд. Глыбы, горы льда. Так вот почему вчера не мог найти Антарктиду…

На огибании разгон, потом ещё подработать мотором, пока гравиполе Земли не стало рыхлым. И теперь впереди Венера – следующая цель.

Рядом кто-то ходит. Пока долгий перелёт, можно встать, размяться, попить чайку.

Пустой и длинный коридор, как в купейном вагоне. Все спят, наверное. На окнах чёрные занавеси, чуть колышутся. Чай должен быть в бойлере.

Петька взял кружку, пошёл на тепло. Коридор начал изгибаться. Он оглянулся, чтобы запомнить, из какой двери вышел. На ней была табличка: «ул. Марко Поло, 44, Париж». Не забыть бы…

У окна впереди стоял высокий человек и, отодвинув занавеску, что-то внимательно рассматривал за окном, припав глазами к окулярам большого микроскопа. Спина человека была странно знакомая. Петька подошёл вплотную. Человек не шелохнулся. Петька тронул его рукой за плечо. Под рукой зашуршало. Человек как-то странно осел, Петька заглянул за его плечо – вместо лица у человека был голый череп, надетый глазницами на трубы окуляров. Шуршание нарастало, в костюме что-то сыпалось, стучало…

Петька пошёл дальше, правда, стараясь не совсем отворачиваться от этого странного мертвеца.