– Даниэль Бартено.
– Бартено, Бартено, такое имя не сразу запомнишь. Так какой он?
– Можно сказать, худой, подвижный, беспокойный, часто улыбается.
– А особые приметы?
– У него крупные веснушки и рыжая шевелюра.
– Очень хорошо, замечательно, – сказал Адамберг, доставая из стола лист бумаги.
Он склонился над столом и записал: «худой, рыжий, фотограф…»
– Как, вы сказали, его зовут?
– Бартено, – отчеканил Данглар, – Даниэль Бартено.
– Благодарю вас. – Адамберг сделал приписку в памятке. – Вы заметили, что в команде есть один высокий болван? Я говорю «один», но, может, таких много.
– Это Фавр, Жан-Луи.
– Да, он. Что будем с ним делать?
Данглар развел руками.
– Извечный вопрос, – сказал он. – Будем перевоспитывать?
– На это уйдет лет пятьдесят, дружище.
– А что вы собираетесь делать с этими четверками?
– Если бы я знал, – вздохнул Адамберг.
Он открыл блокнот и показал ему рисунок Маризы:
– Вот какие они.
Данглар посмотрел и вернул ему блокнот:
– Там что-то случилось? На кого-то напали?
– Нет, только эти художества. Почему не пойти взглянуть? Все равно, пока у нас на окнах нет решеток, все дела отсылают на набережную Орфевр.
– Но это ж не значит, что надо всякой ерундой заниматься. Есть и другая работа, надо все подготовить.
– Я вам ручаюсь, Данглар, что это не ерунда.
– Это граффити.
– С каких это пор графферы разрисовывают двери квартир? Да еще в трех разных местах Парижа?
– Может, какой-нибудь шутник художник?
Адамберг медленно покачал головой:
– Нет, Данглар. Живопись тут ни при чем. Здесь что-то темное и гадкое.
Данглар пожал плечами.
– Знаю, дружище, – сказал Адамберг, выходя из кабинета, – все знаю.
По вестибюлю шел фотограф, пробираясь среди куч строительного мусора. Адамберг пожал ему руку. Его фамилия, которую назвал Данглар, внезапно выскочила у него из головы. Надо бы положить памятку в блокнот, чтобы всегда была под рукой. Но это завтра, а сегодня вечером его ждет Камилла, а Камилла важнее Бретонно, или как его там. Сзади его нагнал Данглар.
– Привет, Бартено, – сказал он.
– Добрый день, Бартено, – повторил Адамберг, благодарно подмигивая своему заместителю. – Надо наведаться на Итальянский проспект. Работа чистая, несколько художественных фотографий.
Краем глаза Адамберг заметил, как Данглар натягивает куртку и расправляет сзади, чтобы лучше сидела на плечах.
– Я с вами, – пробурчал он.
