Самолет коснулся бетона, притормозил и причалил к длинному, приземистому зданию, в котором располагался аэропорт Кахулуи. Майкл вскочил с кресла в тот же миг, как 757-й остановился, и принялся топтаться по ногам Катарины, торопясь достать с верхней полки ручной багаж. Три минуты спустя она вышла на трап и впервые за долгие месяцы ощутила на лице дуновение не согретого кондиционером, а природно теплого воздуха. Быстрым шагом она направилась к выходу из аэропорта. Майкл уже проник за стеклянные двери, и было видно, что физиономия его расплывается в широкой ухмылке. Она глубоко вздохнула, стеклянные двери разъехались перед нею, и душистый воздух наполнил ей грудь.
Ласка.
Только такое слово подходило этому нежно веющему бризу.
Ласка.
– Ну, это не Нью-Йорк, верно? – услышала она голос сына.
– Уму непостижимо, – устало вздохнула Катарина со слегка подчеркнутым возмущением. – Мы на три месяца попали в рай, а ты только и можешь сказать, что это не Нью-Йорк!
– Ну, ладно, мам! Я же не говорю, что это ужасно! Погода, по правде сказать, вроде бы ничего. Это...
Но Катарина больше его не слушала, потому что заметила на другом краю длинного тротуара знакомую фигуру.
Они не виделись с тех времен, как кончили колледж, но она узнала его мгновенно.
Роб Силвер.
Он был таким же гибким и мускулистым, как и двадцать лет назад, но лицо его огрубело и с возрастом приобрело некую суровую привлекательность, а шапка непокорных волос слегка поседела. Однако глаза, когда он поймал ее взгляд, оказались такими же живыми и синими, как помнилось Катарине. Надевая ей на шею душистую гирлянду цветов – леи, он эхом повторил те же слова, что пришли в голову ей самой, как только она его увидела:
– Господи, да ты еще красивей, чем в моих воспоминаниях!
Пока она справлялась с залившим ее щеки румянцем, он протянул руку мальчику:
– Привет! Ты, наверно, Майкл, а меня зовут Роб Силвер.
Майкл помедлил" переводя взгляд с Роба на мать и обратно. Нахмурился, словно силясь разгадать загадку, и, наконец, с неохотой, как заподозрила Катарина, пожал предложенную ему руку.
– Рад с вами познакомиться, – сказал он.
Они направились получать багаж, и Катарина на ходу обдумывала, рад он на самом деле или не рад.
Скорее всего, нет.
* * *
– Неужто тебе здесь еще и платят? – спросила Катарина, в то время как пыльный джип Роба Силвера выехал на четырехрядное шоссе, нацеленное, казалось, прямо в горы, занимающие юго-восточную часть Мауи. Окна машины были открыты настежь, и хотя дули пассаты, в их дыхании не было ничего от злобных зимних вихрей, овевающих ущелья Манхэттена, покинутого ими лишь день тому назад.
