– Продолжайте, – спокойно сказал Зубатов. – Он в курсе… э-э-э… вашего предполагаемого прошлого.
– Хорошо, – кивнул Олег. – В бытность мою Нарпредом мне неоднократно приходилось разбираться с причинами недовольства рабочих. Они, в общем, схожи с нынешними.
Главное – низкий уровень жизни и нехватка предметов первой необходимости. Далеко не каждый станет бунтовать, если не съездит раз в год на южный курорт, но даже отъявленный тихоня возьмется за что-нибудь тупое и тяжелое, если он не может толком накормить своих детей. Или если его гонять, как вьючную скотину, по шестнадцать часов в сутки. Или если искалечить его в нечеловеческих рабочих условиях и выбросить на улицу. А ведь на многих предприятиях у вас так и поступают. Я могу понять, почему в условиях примитивных средств производства вашим рабочим приходится ишачить по двенадцать часов, чтобы российские товары могли конкурировать с североамериканскими. Но я в упор не понимаю, почему шихту в плавильную печь засыпают рабочие с одноколесными тачками, опасно балансирующие на узких мостках, когда их с успехом может заменить один-единственный конвейер, пусть даже с мускульным приводом – лошадью там какой-нибудь с воротом. Такой конвейер ликвидирует для людей опасность искалечиться, ускорит процесс загрузки в частности и производство металла в целом, а также понизит его себестоимость, что с успехом демонстрируют на заводе Гакенталя. А вот Гужон, несмотря на гакенталевский пример под боком, так не думает, зато несет в газетах ерунду насчет количества религиозных праздников в России. Это жадность, господа, банальная жадность, которая не довела до добра еще ни одного человека.
– Вы социалист? – в упор спросил его Медников, снова набычившись.
– Я мало знаю про социалистов, – пожал плечами Олег. – Как-то не успел еще толком войти в тему. Но, кажется, я даже близко не социалист. Если социализм хоть немного похож на наше учение Пути Справедливости, то это путь в пропасть.
Поверьте мне как бывшему Народному Председателю. Путь Справедливости изначально загоняет народное хозяйство в такие ямы, из которых выбраться невозможно принципиально. Собственно, последние полгода я думаю только об одном: как бы перевести экономику на нормальные рельсы, не разрушая ее до основания. Ну, а как глава государства я не могу испытывать симпатии к террористам любой масти, пытающихся государство, пусть и не мое, разрушить. Нет, я вряд ли социалист. Но что вам нужны срочные реформы трудового законодательства, я могу сказать сходу и не задумываясь. Прямо сейчас нужно ограничивать трудовой день до максимум двенадцати часов с перспективой сокращения до десяти. Ограничить детский труд – малолеткам возле опасного и шумного станка делать нечего. Нужны профсоюзы, защищающие интересы рабочих. Если их не организует государство, их создадут политиканы, причем в своих интересах. Ну, и так далее.
