– Приятно познакомиться, Болеслав Пшемыслович, – кивнул в ответ Олег.
Поколебавшись, протянул руку: – Меня вы, полагаю, и так знаете.
– Да, пан Кислицын, – сотрудник Охранки с некоторым недоумением посмотрел на олегову ладонь, но руку все же пожал, хотя и неуверенно. – Вещей у вас много?
– Вещей у меня – все, что на мне, – хмыкнул Олег. – Денег ни копейки, сразу предупреждаю, и вообще в карманах пустота.
– Не извольте беспокоиться, пан, – Крупецкий изобразил на лице фальшивое радушие. – Пока вас приказано кормить и содержать на казенный кошт. Если вас ничего более не задерживает…
– С Михаилом Кусаевичем, наверное, нужно попрощаться? А так…
– Не в Сибирь уезжаете, пан, – поморщился Крупецкий. – Свидитесь еще, коли душа пожелает. Пойдемте, "ванька" ждет.
Помахав и улыбнувшись на прощание сбежавшимся сестрам, Олег вслед за своим провожатым вышел во двор. Утреннее солнце пробивалось сквозь редкие перистые облака, не по-летнему свежий ветерок кружил над землей первые желтые листья.
Громко чирикали воробьи. Олег остановился и глубоко вдохнул полной грудью.
Внезапно он понял, что беспокоило его каждый раз, когда ему позволяли выйти в сад. Тишина. Глубокая тишина, которая невозможна в его родной Моколе, где даже во внутреннем дворе Резиденции не укрыться от далекого жужжания автомобильных моторов. Здесь, словно в лесу, его окружали покой и тишина, пусть и нарушаемые недалекими детскими выкриками и голосами из клиники, стуком копыт и звоном сбруи лошадей проезжающего мимо мусорного фургона.
– Хорошо-то как! – пробормотал Олег. Провожатый нетерпеливо посматривал на него поверх штакетника с заднего сиденья экипажа. – Ну, поехали, что ли…
Первые метров триста пыльная грунтовая дорога тянулась вдоль высоких глухих заборов, монотонность которых лишь изредка нарушалась калитками и воротам.
Несколько раз навстречу попадались груженые телеги, запряженные большими массивными лошадьми ("битюгами", всплыло словечко из глубин подсознания). Но вскоре пролетка через площадь вывернула на широкую улицу, и местность заметно повеселела. По деревянным тротуарам спешил народ в непривычных одеждах – бедно одетые женщины с корзинами, проворные громко вопящие мальчишки, размахивающие газетными листками, по-деловому, в строгие костюмы, одетые мужчины… Дворники меланхолично шоркали своими метлами. Количество экипажей заметно выросло, пару раз попались даже закрытые кареты, очень похожие на те, что Олег в детстве видел в книжках. Какие-то гуляющие парами и тройками девицы бросали на окружающих заинтересованные взгляды и смущенно хихикали. На улицу выходили фасады двух– и трехэтажных домов, с декоративными колоннами, высокими стрельчатыми окнами и лепными карнизами.
