Он помолчал, машинальным движением вскинул левое запястье.
– Вот, кстати, – продолжил он. – Когда я сюда попал, на руке у меня были электронные часы. Это я точно помню. Они совершенно не похожи на местные. Судя по электрическому освещению, вы не то что не знаете, как такие делать – даже и теорий-то близко не открыли, на которых эти часы базируются. Что еще? Ручка самопишущая в нагрудном кармане лежала – из пластмассы сделана, только перо золотое. Пиджак, кажется, не то с полиэстром, не то с иной синтетикой, но это не так наглядно. Впрочем, если утюг неловко поставите, сразу все поймете. Еще? А, ну да, разумеется. Удостоверение Народного Председателя с фотографией, в пластик запаянное, с пятью степенями защиты, тоже где-то в пиджаке засунуто… наверное.
Кажется, в левом внутреннем кармане. Молния железная в брюках явно от ваших пуговиц отличается. Правда, может, мне она просто здесь не попадалась.
– Электронные часы – это?.. – неожиданно Зубатов жестом фокусника вытащил из кармана металлический браслет. Небрежным движением вынув его из пальцев чиновника, Олег кивнул.
– Это. Надеваются вот так… – он автоматическим движением застегнул браслет на запястье. – Вуаля.
– Спешат ваши часики-то… – Зубатов снова подобрал ложечку с блюдца и завертел ее в пальцах. – Существенно спешат. Н-да.
– То-то мне казалось, что у вас сутки немного длиннее, – непонятно чему обрадовался Кислицын. – Вот, кстати, и засеку, насколько. Ну что, Михаил Кусаевич, теперь-то вы мне верите? – он сдернул браслет с руки и сунул его в руки оторопевшему доктору. Тот завороженно уставился на мигающие под стеклышком знаки. – Кстати, я обратил внимание – цифры у вас точно такие же, как и у нас. И русские буквы от наших тоже почти не отличаются, ну, с небольшими вариациями…
Ходики в углу негромко пробили три раза.
– Вот что, – Зубатов рывком встал из кресла и одернул пиджак. – Думаю я Михаил Кусаевич, что любезному нашему Олегу Захаровичу у вас делать больше нечего. На умалишенного он явно не похож, остальное же – не по вашей части. Выписывайте его, пожалуй. Завтра с утра пришлю за ним своего человека, – игнорируя слабые попытки протеста, он ухватил доктора за рукав, вытащил из кресла и увлек в коридор. – И еще вот что. Его дело я у вас тоже заберу. И лучше никому не рассказывайте, что этот господин вообще у вас появлялся. Времена неспокойные, вдруг кому-то захочется его шпионом изобразить или революционером-бомбистом.
