Он останавливается в раздумье. Увидят пустую вешалку, могут спросить, где у него пальто и шляпа. Тогда получится еще хуже: как будто скрывал.
Он достает из чемодана дождевик и дорожную кепку и вешает их на видном месте. Опять весь чемодан придется упаковывать заново.
Четверть часа спустя в номер стучатся.
– Не заходил ли к вам сюда незнакомый человек? Нет? Извините за беспокойство. В гостинице обнаружен вор.
Заглянув в уборную, в ванную и потрогав портьеры, выходят, церемонно раскланиваясь.
– Кстати, из вашего номера вызывали коридорного?
– Да, я хотел… заказать покушать.
– Пожалуйста!
– Принесите мне шницель по-гамбургски и бутылку вермута.
– Сию минуту.
Доедая шницель и обильно запивая вермутом, Релих медленно обретает прежнее расположение духа. «Черт возьми, неужели даже в командировке нельзя пяти минут прожить без политики? Очевидно, нельзя».
Ему хочется поскорее уехать из этого беспокойного города. «Если того субчика поймают в моей одежде, могут еще возникнуть черт знает какие неприятности!»
Он искренне желает человеку, удравшему в его пальто, чтобы тот засыпался завтра же, но не раньше одиннадцати часов утра, когда уйдет парижский поезд. А еще лучше – послезавтра.
В двенадцать часов, когда Релих ложился спать, новый стук в дверь заставляет его вскочить на ноги. В испорченном настроении, с колотящимся сердцем он идет открывать.
Посыльный в картузе с надписью «Отель Империаль» протягивает ему объемистый сверток.
– Войдите. – Релих пропускает посыльного в комнату.
Разорвав бумагу, он обнаруживает свой костюм, пальто и чуть примятую шляпу.
– Кто это вам передал? – строго спрашивает он у посыльного.
– Один господин, фамилию не сказал.
– Он остановился в вашем отеле?
– Нет, он встретил меня случайно минут двадцать назад на Унтер ден Линден. Предложил, не отнесу ли я этот пакет. Поскольку я все равно шел в эту сторону… Пара марок всегда пригодится.
Релих достает десять марок и дает их низко кланяющемуся посыльному.
– Вот дырявая у меня башка! Чуть было не забыл! Этот господин просил вам передать, что он очень извиняется за беспокойство и никогда бы себе этого не позволил, если бы знал, с кем имеет дело.
– Хорошо, можете идти!
Релих в раздражении бросает на кресло чудом вернувшийся к нему костюм. Опять открывать чемодан!
«Интересно, откуда он успел узнать, кто я такой!»
Взор его падает на отвернувшийся воротник пальто и на красующееся там клеймо «Кооператив сотрудников и войск ОПТУ. Москва».
