И вот я в гостях у рокера.
Георгий встретил меня в дверях, учтиво поклонился. Высокий и красивый молодой человек лет тридцати с роскошными волосами, впадающими на плечи и грудь. Тонкие черты лица. Чем-то он напомнил мне мушкетера.
Поначалу в нем чувствовалась настороженность. Он читал мои «Записки» и, естественно, видел во мне если не врага, то противника. Разговор начался дипломатично. Присутствовали также: жена Георгия, собака овчарка и кошка.
Но потом все встало на свои места, беседа потекла спокойно и затянулась почти до утра. Еще раз подтвердилось, что все проблемы нужно решать мирным путем.
Сама обстановка в доме говорила о том, что жизнь рок-музыканта еще не вошла в стадию респектабельности. Были заметны следы взлетов и падений. Например, имелся цветной телевизор - знак благополучия, но недоставало чего-то элементарного. Из уважения к хозяевам не буду уточнять, чего именно.
Судьба Георгия, вероятно, достаточно типична для многих самодеятельных, точнее полупрофессиональных, рок-музыкантов. Лет в тринадцать он впервые услышал БИТЛЗ. Появление БИТЛЗ сильнейшим образом повлияло на людей, родившихся в 1952-53 годах. Не случайно Георгий, как выяснилось, одного возраста с Андреем Макаревичем.
Итак, в возрасте тринадцати лет Георгий взял в руки гитару, стараясь на первых порах лишь воспроизвести песни БИТЛЗ. Потом появились единомышленники. Сформировалась группа. И дальше - на протяжении пятнадцати лет - были долгие поиски своей музыки. Менялись состав группы, ее название, музыкальные вкусы. Не менялись лишь устремленность и уверенность в том, что рок - это единственное, чем хочется заниматься.
Он немного учился музыке. Но там не преподавали рок, и это было не очень интересно. Профессий у него много и нет ни одной настоящей, потому что каждую работу он рассматривает прежде всего с такой точки зрения: насколько она помешает (поможет) заниматься роком.
Его группа имеет своих приверженцев. Иногда ее приглашают на выступления. Но постоянно репетировать негде, держать аппаратуру - тоже, не говоря о том, что хорошая аппаратура стоит немалых денег.
Статус самодеятельной группы таков, что фактически ею никто не занимается, за исключением Дома художественной самодеятельности, который по своему положению не может обеспечить ни регулярных выступлений, ни маломальской оплаты.
Хотел бы перейти на профессиональную эстраду? Были ли такие попытки?
Вопросы сложные. Наверное, хотел. Но препятствий здесь много: и недостаточный профессионализм группы, и нежелание согласовывать свой репертуар с требованиями худсовета, и организационные трудности. Одно я понял ясно: заниматься этим как «делом» Георгий не хочет. Он хотел бы заниматься искусством.
