Динамизм культуры
Вряд ли можно представить себе, чтобы европейская элита могла достичь столь выдающегося динамизма в экономической жизни, если бы другие параметры ее существования не были столь же динамичны. Элиты существовали во всех высокоорганизованных обществах и, по определению, должны были эффективно действовать в рамках созданных ими традиций. Но не все они обладали одинаковым динамизмом. Здесь мы возвращаемся к проблеме, сформулированной в начале введения: почему европейцы действовали так, как они действовали? В чем именно заключался этот образ действия? Какие преимущества перед другими обществами он им давал? Мы должны еще раз подчеркнуть – нельзя ставить вопрос так: почему европейская цивилизация оказалась лучше других. У нас нет критериев, позволяющих определить, что «лучше», а что «хуже».
Тем не менее многие образованные европейцы в эпоху Средних веков, да и в наше время, пытались рассуждать именно так. Средневековые люди считали, что их собственная цивилизация почти во всем уступает прежней, греко-римской, и направляли все свои помыслы к тому, чтобы вернуть этот «золотой» век. У них был, таким образом, серьезнейший стимул к постоянному совершенствованию во всех областях культуры, поскольку именно в сфере культуры сохранилась основная масса сведений о древних: как в материальных памятниках, так и в рукописных, в литературе и праве. В отдельные эпохи стремление возродить Античность становилось особенно острым, и в европейской культурной жизни наступали периоды «ренессанса». В такие периоды наиболее ярко проявлялась вся многополюсность стремлений, противоречивое переплетение регионализма и «универсализма», сами понятия которых возникли сравнительно поздно.
Полицентризм европейской цивилизации был явлением не только географическим или языковым; в неменьшей степени ему свойственны интеллектуальное и эмоциональное измерение. Отделение церкви от государства привело к столкновению интересов и раскололо само представление о лояльности. Обе эти институции доказали свою творческую эффективность и вместе с тем стали источником постоянного дискомфорта для своих членов. Действительно, кто мог с большим правом притязать на лояльность подданных – духовная или светская власть? В Средние века невозможно было, конечно, желать полной победы одной силы и полного поражения другой; более того, подобная ситуация была абсолютно непредставима. Поэтому две могущественные силы оказались перед необходимостью обосновывать свои притязания рационально. Рациональное мышление ценится во всех высокоорганизованных обществах. Но здесь мы имеем дело с дополнительным стимулом, неизвестным в других обществах; он наложил неизбежный отпечаток на все формы творческого мышления.
