— Сестренка, если до прибытия в Кейптаун ты не изменишь своего мнения, нам придется добираться до Келимане на другом корабле. Это тебя устроит?
Она не ответила, продолжая сверлить его обвиняющим взглядом.
— Если мы в самом деле найдем доказательства, — Зуга в волнении взмахнул руками, — что мы сможем сделать?
— Можем сделать заявление под присягой в Адмиралтействе в Кейптауне.
— Сестренка, — он устало вздохнул, видя, что Робин не согласна на компромиссы, — как ты не понимаешь? Если я предъявлю обвинение Сент-Джону, мы ничего не выиграем. Если обвинение окажется необоснованным, мы поставим себя в чертовски нелепое положение, а если, что маловероятно, этот корабль действительно оснащен для работорговли, нам будет грозить серьезная опасность. Не надо ее недооценивать, Робин. С капитаном Сент-Джоном — шутки плохи. — Зуга замолчал и покачал головой, завитые по моде локоны над ушами качнулись. — Я не собираюсь ставить под угрозу тебя, себя или всю экспедицию. Таково мое решение, и советую тебе подчиниться.
Помолчав, Робин медленно опустила взгляд и сцепила пальцы.
— Хорошо, Зуга.
Он вздохнул с облегчением.
— Благодарю за послушание, дорогая. — Зуга склонился к ней и поцеловал в лоб. — Позволь мне сопровождать тебя к ужину.
Робин собралась было отказаться, сказать, что устала и что, как обычно, поужинает одна в каюте, но вдруг ей в голову пришла мысль, и она кивнула.
— Спасибо, Зуга, — сказала она и взглянула на него с той нечастой сияющей, теплой улыбкой, какие всегда его обезоруживали. — Какое счастье иметь за ужином такого красивого спутника.
Она сидела между братом и Манго Сент-Джоном, и, если бы брат не знал ее так хорошо, он бы заподозрил, что Робин возмутительно кокетничает с капитаном. Она источала улыбки, рассыпалась искрами, внимательно вслушивалась в его слова, наполняла вином его бокал, едва он пустел больше чем наполовину, восторженно смеялась скучным остротам американца.
Такое превращение изумило и слегка встревожило Зугу, а Сент-Джон никогда не видел ее такой. Охватившее его поначалу удивление он скрыл за восхищенной полуулыбкой. Что ни говори, в таком настроении Робин Баллантайн была приятной собеседницей. Упрямое, довольно резкое лицо девушки смягчилось и стало почти хорошеньким, свет ламп оттенял и подчеркивал самые привлекательные ее черты — густые волосы, идеальную кожу, сияющие глаза и ровные белые зубы. Настроение Манго Сент-Джона становилось все более приподнятым, он все громче смеялся, она явно возбудила у него интерес. Робин усердно наполняла его бокал, капитан пил столько, сколько ни разу не позволял себе за все плавание, а когда стюард подал сливовый пудинг, он велел принести бутылку бренди.
