Сверху доносился грохот, оглушительный, как оружейные залпы, — это хлопали паруса, наполняемые случайными вихрями, порождаемыми качкой. Такелаж трещал и лязгал так, что казалось, будто мачты вот-вот вырвет из корпуса.
Далеко за кормой отчаянно рвалась вперед канонерская лодка, и расстояние между ними стало медленно сокращаться. Черный столб угольного дыма в неподвижном воздухе поднимался прямо вверх, придавая кораблю торжествующе-грозный вид.
Манго Сент-Джон подбежал к передним поручням юта и всмотрелся в даль. В двух или трех милях прямо по курсу ветер бороздил море, рябь чертила темным индиго, но вокруг корабля поверхность блестела, словно политая маслом.
Сент-Джон оглянулся. Канонерка приближалась, высоко выбрасывая дым в сияющую голубизну неба. Теперь англичанин ликовал, пушечные жерла были открыты, и из черных бортов торчали толстые короткие стволы 163-миллиметровых пушек. Пенистая струя за кормой белизной сверкала на солнце.
«Гурон» затих без движения, рулевой не мог управлять судном, и клипер дрейфовал на месте, поворачиваясь боком к приближающемуся военному кораблю и подставляя нос под удары валов.
На капитанском мостике канонерки различались фигуры трех офицеров. Снова выстрелило носовое орудие, и от упавшего ядра поднялся высокий фонтан так близко от корпуса «Гурона», что вода, обрушившись на палубу, ушла через шпигаты в море.
Манго Сент-Джон в последний раз в отчаянии окинул взглядом горизонт, надеясь, на свежий ветер, и наконец сдался.
— Поднимите флаг, мистер Типпу, — приказал он, и яркое полотнище взвилось на грот-рее, а потом повисло в безветренном воздухе.
В подзорную трубу Сент-Джон хорошо видел, какое замешательство поднялось на капитанском мостике канонерки. Меньше всего они ожидали увидеть этот флаг. Они подошли уже близко, и капитан различал на лицах офицеров разочарование, тревогу и нерешительность.
— На сей раз призовых денег вам не видать, — с мрачным удовлетворением пробормотал Манго Сент-Джон и опустил подзорную трубу.
Канонерская лодка приблизилась к «Гурону» так, что уже различались голоса, и, обогнув парусник, повернулась бортом, угрожая длинными 163-миллиметровыми пушками.
Самый высокий офицер на мостике казался также самым старшим, потому что его волосы до белизны выгорели на солнце. У ближайшего планшира канонерки он поднес рупор ко рту.
— Что за корабль?
— «Гурон», из Балтимора и Бристоля, — крикнул в ответ Манго Сент-Джон. — Идем к мысу Доброй Надежды и в Келимане с товарами для торговли.
