– Реактивный самолет превратился в тыкву, – рискнул я. – Это подходит?
Она повернулась ко мне:
– Харри, мне нехорошо. Мне кажется, меня вырвет.
– А что должен делать я?
– Давай возвращаться.
– А я собирался нырнуть еще разок, чтобы лучше осмотреть место.
– Нет, – отрезала она. – Пожалуйста, не сейчас. У меня нет настроения. Поехали. Мы можем вернуться, если понадобится.
Я пытался найти на ее лице признаки нездоровья, но она выглядела будто для рекламы здоровой пищи.
– О’кей, – согласился я. Нырять действительно было незачем, но это знал только я. – Давай вернемся домой и все хорошенько обдумаем, – я встал и принялся снова заворачивать колокол.
– Что ты собираешься делать? – с тревогой спросила она.
– Опять сброшу в воду, – сказал я. – Мы же не собираемся тащить его на Сент-Мери, чтобы выставить там на рынке. Ты ведь сама сказала, что мы можем сюда вернуться.
– Да, – тут же согласилась она. – Конечно, ты прав.
Я бросил сверток за борт во второй раз и пошел поднять якоря. На обратном пути я обнаружил, что присутствие Шерри Норт на мостике раздражает меня. Мне надо было многое обдумать в одиночестве. Я отправил ее сварить кофе.
– Покрепче, – предупредил я. – И положи четыре ложки сахара. Тебя это вылечит от морской болезни.
Через пару минут она снова появилась на мостике.
– Газовая плита не зажигается, – пожаловалась она.
– Надо сначала открыть главный кран, – и я объяснил, где найти его. – Но потом не забудь закрыть его, иначе наше судно превратится в бомбу.
Кофе у нее получился паршивый.
Лишь поздно вечером мы стали на якорную стоянку в Грэнд-Харбор, и было уже совсем темно, когда я отвез Шерри в отель. Она не пригласила меня даже в бар и, лишь поцеловав в щеку, сказала:
– Дорогой, мне сегодня хочется побыть одной. Ужасно хочу спать. Позволь мне все хорошенько обдумать, и когда я буду чувствовать себя лучше – мы с тобой что-нибудь придумаем.
– Я заеду за тобой сюда – во сколько?
– Нет, – сказала она. – Лучше я сама встречу тебя на пристани. Пораньше, в восемь. Жди меня там. Нам надо поговорить наедине. Только мы двое, и никого больше, хорошо?
– Я приведу «Балерину» к пристани в восемь.
После такого дня меня мучила жажда, и я остановился у «Лорда Нельсона». Анджело и Джудит веселились в шумной компании своих сверстников в одной из кабинок. Они позвали меня, и, потеснившись, усадили между двух девушек. Я заказал всем по пинте пива, а Анджело, нагнувшись ко мне, произнес доверительно:
