Йохо отправил в рот кусок торта. Орехи и шоколадное крошево посыпались на клеенку.
– Гебешник проболтался. Обронил ненароком, что наш товарищ умеет видеть. Я сразу решил, что надо держаться друг друга.
Он ухмыльнулся Яйтеру в лицо:
– А если бы ты был обыкновенный, как остальные "наши", - на этом слове Йохо состроил презрительную мину, - то я бы тебе точно башку проломил.
Яйтер был из породы миролюбцев и миротворцев. Он не стал возмущаться, а просто задал вопрос:
– Какая тебе разница?
– Сейчас увидишь, - Йохо запил съеденной. - Давай сюда лапу. Думай о ненастоящих. Соберись. И ты давай, - велел он Зейде.
Взявшись за руки, они сидели за столом, как будто готовые к спиритическому сеансу столоверчения. Но стол оставался недвижим.
– Вместе мы - сила, - изрек Йохо. - Даже вдвоем - впечатляет. Ты рассказала ему?
– Он не спрашивал, - хмыкнула Зейда.
– И не надо, - пробормотал Йохо, сосредоточенно вглядываясь в клеенку. - Сейчас он все увидит сам.
Первыми появились глаза.
Их было много, этих глаз, десятки пар. Они опоясали комнату своеобразным настенным бордюром. Разной расцветки, они казались одинаковыми - полуприкрытые, ничего не выражающие, пустые, неподвижные. Можно было решить, что они слепые. Йохо по-прежнему таращился себе под нос, Зейда тихо и протяжно мычала, а Яйтер, держа обоих за руки и чувствуя, как те скользят от пота, следил за глазами. Глаза приобретали объемность, таща за собой носы и подбородки. Целые лица выступали из стен, напоминая мрачноватые барельефы. Многие из них Яйтер узнавал, это были ненастоящие, которых он отлично знал и с которыми свыкся, но на сей раз они выглядели иначе, а их явление, их просачивание сквозь стены сильнейшим образом удивляло, ибо прежде ничего похожего за визитерами не водилось. Все, если не считать мычания Зейды, творилось в полной тишине. Это производило довольно гнетущее впечатление, которое усиливалось под действием редких уличных звуков. На выступавших телах какое-то время сохранялся рисунок обоев, но быстро переползал, перетекал назад, перемещался к ним за спины. Фигуры стояли, подобные египетским коконам-саркофагам. В нарядах различных эпох и народов они не походили ни на статуи, ни на роботов. Они обретали телесность, с которой Яйтер ни разу не сталкивался: те силуэты, какие он видел прежде, были двумерными и прозрачными. Иногда с ними удавалось перекинуться словом, но чаще - нет.
– Новенький в углу, - глухо произнес Йохо.
