Поскольку Уинстон сжег за собой мосты, соединявшие его с консерваторами, и примкнул к либералам, ему пришлось подыскивать новый избирательный округ. Среди многочисленных предложений от комитетов либеральной партии Уинстон выбрал северо-западный Манчестер. Жители этого округа были состоятельными гражданами, сторонниками свободной торговли. Уинстон нашел у них горячую поддержку. Здесь перебежчик стал официальным кандидатом, «поддерживавшим свободную торговлю и либеральную партию», и успешно боролся за свое правое дело, утверждая, что это не он изменился, а партия консерваторов. На выборах в законодательное собрание, прошедших в январе 1906 года, Уинстон, оказавшийся на гребне либеральной волны, затопившей страну, одержал убедительную победу, получив пятьдесят шесть процентов голосов, что составило преимущество в тысячу двести голосов над его соперником В. Джойнсоном Хиксом (Jix). Последний стал впоследствии министром внутренних дел и коллегой Уинстона в правительстве Болдуина в двадцатые и тридцатые годы.
Теперь мы уже можем нарисовать портрет молодого депутата Уинстона Черчилля, описать его облик, рассказать о его характере и манерах. Ведь мы располагаем многочисленными свидетельствами современников Уинстона. Итак, это был молодой человек среднего роста, хрупкий на вид, несмотря на крепкое телосложение, с голубыми глазами, веснушчатым лицом. Однако его огненно-рыжая шевелюра вскоре утратила яркость, превратившись всего лишь в рыжеватую. Ангельское личико Уинстона светилось лукавой улыбкой, делавшей его похожим на неугомонного шалуна-школьника. Таков был Черчилль в начале своей политической карьеры, неизменно уверенный в себе и надменно переступающий через условности. Он не лез за словом в карман, слегка сюсюкал, однако это не помешало ему вскоре стать властным и расчетливым политиком. Говорил Черчилль нервно, быстро, сопровождая свою речь жестами; собеседники постоянно находились под непрерывным огнем его вопросов. Свой эгоцентризм и неиссякаемую энергию он обосновывал идеями Дарвина. Он считал, что в борьбе за жизнь судьба помогает тем, кто помогает себе сам. Выживают лишь самые одаренные и самые сильные. А потому нет ничего удивительного в том, что страстный поклонникRule Britanniaобожал военные и патриотические песенки.
Уинстон походил на очаровательного неуклюжего медвежонка. У окружающих он вызывал одновременно и симпатию, и антипатию. Ему по-прежнему не давали покоя ненасытное честолюбие и потребность во внимании широкой публики. Ничего не изменилось со времен колониальных войн. Однако гонка за медалями сменилась гонкой за должностями. Оттого-то за Уинстоном и закрепилась слава заядлого интригана, демагога, двуличного человека, готового пуститься во все тяжкие ради достижения своих целей. А уж сколько бесчестных выпадов приходилось отражать бедному Уинстону со стороны его бывших товарищей-консерваторов, не оставлявших несчастного молодого человека в покое с тех пор, как он перешел в стан либералов. Консерваторы считали его отступником, предавшим свой класс, перебежчиком, между собой они обычно называли Уинстона «бленхеймской крысой». Более сдержанно, но не менее сурово высказался в его адрес Остин Чемберлен: «Он сменил лагерь, руководствуясь личными интересами». Эта враждебность, а порой даже ненависть сказались на всей последующей карьере Уинстона. Вплоть до 1940 года злопамятная Немезида неотступно преследовала его. Ведь «месть — это блюдо, которое едят холодным». Тем более в политических кругах.
