Кое с кем с десяток раз.
В чем, скажите мне, беда,
Если людям нет вреда ?
Почему я низко пал ?
Я же в Партию вступал!
Моя Нюшка, между прочим, отрубила
Им сплеча,
Что решительно не хочет быть у
Них за стукача.
А на деле Им служила.
И не мало заложила.
А взгляните ей в глаза!
Совесть чиста, как слеза.
И, конечно, мы мечтали за границею пожить,
Потому что за границей есть что есть и есть что пить,
Потому что за границей есть на тело что одеть,
Потому что за границей есть красоты, что глядеть,
Потому что за границей кто попало может всласть
Крыть последними словами ими выбранную власть.
Потому что за границей, если хочешь, смело крой
Недостатки, что рождает их насквозь прогнивший строй.
Даже ихняя погода нашей русской не чета.
Заграница, заграница, нашей юности мечта!
Но немыслимо укрыться
В однокомнатной квартире
От кошмара, что творится
В потерявшем разум мире.
Стоит вам в кровать забраться,
Телефон задребезжит.
Иванов, - слыхали, братцы ? -
На поверку вышел жид!
Круг друзей собрался узкий.
Можно слушать "Голоса".
Слышишь: мрачная для русских
Наступает полоса.
В учрежденьи еще хуже.
Не идет на ум работа.
Сослуживцы тему ту же
Обсуждают до хрипоты.
Слышал, Эн в Израиль собрался!
Он давно уже смотался!
И во Франции живет.
Дом, машина и почет.
А Поэт подался в Штаты.
Там гребет деньгу лопатой.
На весь мир орет-шумит
Цереусовский наймит.
Одним словом, в эту пору
Начался такой шабаш,
Что не выдержал напору,
Помутнел рассудок наш.
Мозг сверлит одна идея:
С каждым днем Москва пустее.
Нет, не зря бегут они!
Зазевались мы одни.
Глупо тут просвета ждать.
Как бы нам не опоздать!
ЭПИДЕМИЯ РАЗОБЛАЧИТЕЛЬСТВА
Мы знакомых провожали.
Слезы лили. Пили.
Жрали.
Был потом нам путь прямой
Опостылевший домой.
В небе - месяца краюшка.
Сзади что-то хнычет Нюшка.
По мозгам "сучок" струится.
Все вокруг в глазах троится.
В глубине желудка где-то
Словно пес, ворчит котлета.
Ноги движут наобум.
Тут приходит вдруг на ум
Мысль, как луч слепящий света:
Книжку, дурень, настрочи,
На весь мир разоблачи,
Как живут в стране советов
Рядовые стукачи.
Обличительная лава
Нас в объятия взяла.
Соблазнительная слава
Иссушила-извела.
Целый месяц я не спал.
Книжку тайную кропал.
Да, настало, - думал, - время недостатки обнажать.
Врут.
Сажают.
Зажимают.
И картошки нету жрать.
То была мрачнее ночи, признаюся, полоса.
На макушке временами шевелились волоса.
Наконец, настал момент.
Был закончен документ.
Спрятал я его в сортире.
