«Бах, этот великий мастер музыки, который, особенно в области клавира, является почти единоличным властителем и которого мы совершенно спокойно можем противопоставить иностранцам, был призван поразить нас таким произведением в этом музыкальном жанре, с которым должны стремиться соревноваться наши великие композиторы и которому напрасно попытались бы подражать иностранцы».
1736
19 ноября маэстро получает в руки декрет «О назначении Иоганна Себастьяна Баха королевским придворным композитором».
Назначение в придворные композиторы пришло очень кстати, Бах в это время был в состоянии распри с Эрнести, новым ректором школы св. Фомы, вызванной разногласиями по вопросу разграничения компетенции ректора и кантора. Бах пишет своему повелителю следующее:
«В то время, когда я с глубочайшей верой воспринимаю милостивейшую протекцию Вашего Королевского Величества, я все же решаюсь покорнейше просить Ваше Величество о помощи в моем теперешнем стесненном положении. Мои предшественники, бывшие канторами школы св. Фомы, до сих пор, согласно традиционному школьному распорядку, располагали правом назначать префектов (руководителей хора) для большого хора, исходя при этом из того правильного соображения, что только они могут знать наиболее верно, кто наиболее пригоден для использования в этих целях; я также долгое время пользовался этим правом безо всяких возражений, но, несмотря на все это, теперешний ректор, М. Иоганн Август Эрнести, не постыдился назначить руководителя хора без моего согласия, причем назначил такого человека, который в музыкальном отношении очень слаб. Когда же я, заметив наступивший вследствие этого хаос в музыке, был вынужден внести изменения и выбрать вместо назначенного руководителя хора человека более подходящего, ректор Эрнести не только упрямейшим образом возражал против моего намерения, но и, к величайшей моей обиде и позору, под страхом порки запретил всем живущим в интернате школьникам подчиняться моим распоряжениям. И хотя я просил защитить мои полностью обоснованные права, здешний магистрат (приложение, пункт А), а также здешнюю королевскую консисторию (приложение, пункт Б), умоляя о сатисфакции за понесенные мною оскорбления, все это было напрасно… абсолютно безрезультатно».
Однако, несмотря на все это, было бы заблуждением считать, что Бах прожил лейпцигские годы в постоянно плохом настроении и желчных мыслях. Это было бы совершенно несовместимо с его
